"Владимир Хлумов. Графоманы" - читать интересную книгу автора

Опытным взглядом профессор скользнул по адресу отправителя, написанному
крупным детским подчерком и немедленно заключил: графомания. За долгую
научную жизнь он десятки, сотни раз сталкивался с такого рода продуктом
народного творчества. Чтение всей этой белиберды отбирало уйму времени и не
приносило никакого эстетического наслаждения. Конечно, давно прошли те
времена, когда ему самому приходилось читать все это от корочки до корочки.
Теперь этим занимались его сотрудники из тех кто помоложе. Но все же
окончательно от ответственности уйти было нельзя. Среди авторов великих
домашних открытий попадались не просто настойчивые, а беспрецедентно
настойчивые люди. Получив справедливый разгромный отзыв, они не только не
успокаивались, но наоборот, с удесятеренной энергией бросались на институт,
а то и гораздо выше. Во все возможные инстанции, вплоть до центрального
партийного аппарата, летели письма, исполненные горечи и боли за
несправедливый зажим бюрократами-профессорами эпохального научного
открытия, имеющего, быть может, ни много ни мало стратегическое оборонное
значение для нашего отечества. Естественно, сверху вниз снежным комом
сваливались категоричные указания рассмотреть, разобрать, публично
заслушать, обсудить и проч. проч. И вот затевалась многодневная волокита
дискуссий, семинаров, советов, в том числе и ученых, и все вокруг -
какой-нибудь единой теории спиральности галактик, циклонов, социальной
истории и придорожного плюща. Теории неизменно подтверждались неоспоримыми
доказательствами, которые, как правило подкреплялись установлением
телепортического контакта с правительством коммунистической марсианской
республики.

Все это Петр Семенович прекрасно понимал и собственоручно проверял и правил
рецензии перед отсылкой. За многие годы был даже выработан специальный
стиль ответов графоманам, напоминающий ответы на просьбы дальних
родственников приехать погостить недельку-другую.

Профессор перечитал фамилию отправителя - Богданов - и покачал головой.
Фамилия ему тоже не понравилась. Петр Семенович вынул содержимое пакета и
слегка оцепенел. Обычная рукопись, разве что, может поувесестее чем обычно.
Но главная неприятность была в ее запахе. То есть вначале он еще не
осознал, что резкий, внезапно появившийся запах сирени, неуместный для
этого времени года, имеет своим источником заказную бандероль. Он даже
оглянулся на дверь, потом посмотрел в окно, над которым нависали сосульки,
и лишь потом принюхался к рукописи.

Здесь необходимо объяснится во избежание недоразумений. Петр Семенович
страдал слабостью к запахам вообще. Там, где обычный человек ничего не
почувсвтует, Петр Семенович может просто задохнуться. Говорили, что высокую
чувствительность к запахам профессор выработал в результате интенсивного
курения в молодости и последовавшего острого аллергического заболевания.
Так что вполне возможно, запах бандероли был вовсе не таким уж и резким. Но
все же в нем легко угадывалось буйное цветение теплых майских вечеров,
тоска по которым заедает жителей наших мест бесконечными мартовскими
буднями.