"Владимир Хлумов. Театр одного зрителя" - читать интересную книгу автора

затих. Наступает пауза, в конце которой раздается зловещий скрип
открывающейся дверцы бельевого шкафа.


Зал аплодирует. Опускается занавес.


* * *


Бежать, бежать, снова застучало в мозгу. Я делаю вид, что все это меня
не касается, и, будто изголодавшийся зритель, спешу в буфет. Конечно, я
ожидал какого-нибудь фортеля и со стороны зала, но здесь, слава богу,
ошибся. Во всяком случае, ничего осбенного в зрительской массе не было -
обычные жители столицы и ее гости. Да и глупо предполагать, что такую массу
народу, а в зале был аншлаг, специально наняли для розыгрыша. Да и что я
такого придумал, - рассуждал я, перетоптываясь у выхода в фойе и все-таки
следя боковым зрением за ближайшими окрестностями, - ведь и сам Бледногубый
объяснил происхождение этого детского синдрома. Ну да, был у меня в детсве
такой страх, ну и что, мало ли общих болезней?


Едва я вынырнул наружу и уже направился к выходу, как из неприметной
боковой двери меня поманила тонкая женская рука, - сюда, мол, сюда.
Господи, почему я никогда не могу отказать? Я очутился в узком коридорчике,
почти в объятиях Клары.


-Как вам первое действие? - спросила она и, не дожидаясь ответа, увлекла
за собой. - Пойдемте ко мне в каморку, перекусим, вы ведь, наверное,
страшно голодны.


В ее "каморке" было в точности то, что я обычно рисовал, воображая
театральную уборную какой-нибудь Сары Бернар. Зеркала, мягкая мебель с
витыми ножками, шелковые портьеры , и запах, головокружительный запах
кремов, грима и, конечно, духов. На сервировочномстолике дымился ужин:
закуски, фрукты, бутылка шампанского в серебрянном ведерце... Откуда? Когда
на прилавках по всей Москве одна килька, и та - в томатном соусе.


-Присаживайтесь, милый друг, поужинаем....



Я, огорошенный развернувшимся буйством света и роскоши, плюхнулся на
пуфик, и она, любезно, подтолкнула ко мне столик.


-Разве вы не участвуете во втором действии? - я пытался навязать хоть