"Владимир Хлумов. Прелесть (Повесть о Новом Человеке)" - читать интересную книгу автора

- Андрей Алексеевич Умов, студент пятого курса Вэ Эм Кэ, - задумчиво
прочел Воропаев, и опять уставился на очки.
- И ты через них смотрел?
- Смотреть нельзя, а можно только видеть.
- Это как же? - простодушно удивился Воропаев.
- Вы не поймете.
Андрей наконец выхватил очки и, сделав два шага, припал на левую
ногу.
- Ну-ка, господин студент, полезай в машину, нам определенно по пути.

5

Вечером в палатах первой градской Воропаев провел предварительный
опрос оставшихся в живых. Их было трое: девушка, манекенщица от
Юдашкина, по паспорту Катерина Юрьевна Смирягина, двадцати лет
отроду, сбежавшая еще ночью с дачной вечеринки на станцию, отец
Серафим из храма Димитрия Солунского, что в Клинского районе, ехавший
к ранней обедне на престол в один из Московских храмов, и здоровый
пьяный битюг с документами продавца одной частной фирмы. От битюга
толку не было, - он, видно, так и проспал все сто километров Северной
железной дороги. Впрочем, от остальных толку было не более.
Прежде он приступил к отцу Серафиму, оставив головокружительные
плечики юдашкинской красавицы на потом.
Поп лежал, выпустив поверх простыни рыжую курчавую бороду. Казенное
покрывало вкупе с подушкой напоминало загрунтованный свинцовыми
белилами холст, на котором отчетливо вырисовывалась голова Иоанна
Крестителя. Во всяком случае, это было лицо человека страждущего,
больного, но непреклонного в своей вере.
Воропаев слегка замешкался, не зная как обратиться. На память пришло
недавнее телеинтервью с патриархом. Разговор шел о засилии иноземных
миссионеров, лжепророков и гуру, хлынувших на опустошенную
диалектическим материализмом шестую часть суши. Моложавый собкор
всячески напускал на себя благочестивый вид и называл служителя
церкви владыкой.
- Владыка, позвольте вас так называть, - собкоровским голосом
приступил Воропаев, - я старший следователь ФСБ Вениамин Семенович
Воропаев. Расскажите все по порядку.
Тихо зашуршал миниатюрный диктофон. Наверное так шуршит тростник на
земле крестьянина Иссы. Отец Серафим даже не взглянул на Воропаева.
- Батюшка, - позвал следователь.
Пострадавший повернулся и изрек:
- Гряде новый человек.
Теперь стало очевидно, что отец еще далеко не стар, и что они с
Воропаевым вполне могли быть однокашниками.
- И дано ему было вложить дух в образ зверя, - продолжил отец, -
чтобы образ зверя и говорил, и действовал так, чтоб убиваем был
всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. - Отец Серафим
помолчал немного и разъяснил: - Показания, которых ты ждешь от меня,
давно записаны Иоанном Богословом. Прочти их.
- Батюшка имеет в виду Апокалипсис? - Воропаев стал выходить из себя.