"Марина Хлебникова. Свадебный торт " - читать интересную книгу автора

ожидая реакции, и в глазах его появился хитровато- жалобный прищур, а в
голосе просительные нотки, - Костик, брат, выручи! Замолви за меня словечко
перед этой хищницей!- Какое словечко? - опешил Рындин. - Кто я ей такой?
Полчаса знакомы!- Ты у нее под Иванушку закосил, я видел, - зажурчал Воша
ласковым ручейком. - Такой надежный мужик из провинции. Игр здешних не
знает. Прост, но честен. Она таких любит. Ну, наплети обо мне небылиц - про
деловые качества и личную щепетильность, а? Тебе она поверит- Да что ты
несешься впереди паровоза? Тебя же никто пока не увольняет!- А вдруг?.. -
Володька даже слегка позеленел. - Намекни на тяжелое положение, разжалоби...
Она иногда способна на гуманность!.. Договорились?.. Рындину вдруг стало
муторно. Как когда-то в детстве, когда он откусил пол-яблока и обнаружил в
нем полчервяка. Чтобы отделаться от тошноты, он молча постучал пальцем по
циферблату. И отвернулся. Не хотелось видеть, как его институтский дружок
понесется исполнять важное поручение смуглой дамы с бархатными глазами и
очень прямой спиной... ...Стол радовал взор: фрукты всех широт и сезонов,
сыры, тонкие вина и сладости наполняли зал головокружительным коктейльным
ароматом. Многоярусный торт - шедевр кондитерского искусства - белизной и
пышностью взбитых сливок спорил с кружевами подвенечного платья, а нежностью
оттенков со свежестью мордашки обладательницы этого платья. Рындин вдохнул
экзотический запах субтропиков и подумал, что для завершенности картины не
хватает щебета райских птиц и элегических звуков свирели. Не дожидаясь
команды, он выбрал персик помясистее и с удовольствием угостился. Краем
глаза он заметил одобрительную усмешку Катерины, краем второго - Володькину
губу, отвисшую от рындинской дерзости."Ну, Вошка - мелочь, - размышлял
Костя, беззастенчиво таращась на гостей, - а остальные?.. Вот тот пожилой
аскет с лицом философа?.. И этот грассирующий вельможа и те двое, похожие на
удачливых дипломатов - все, все зависят от железной воли маленькой штучки на
французских каблучках? Да кто же она, черт возьми? Шефиня? Шахиня? Королева
Нидерландов?" В задумчивости он слопал еще один персик, тщательно обсосал
косточку, деликатно - двумя пальцами - вернул ее в вазу с фруктами и
потянулся за виноградом. Катерина Николаевна засмеялась и взяла в руку
десертный нож. Гости зашевелились, зажужжали, послышалось звяканье приборов.
Бесшумно задвигались официанты, предлагая напитки, а во главе стола засиял,
запузырился радужно-счастливый новобрачный.- Друзья мои! - голос его
растроганно вибрировал. - В этот замечательный день мы с Юленькой (нежно
жмет лапку новобрачной) приняли множество поздравлений и пожеланий. Но голос
одного человека, пожелание которого для меня драгоценнее всех пожеланий в
мире, еще не прозвучал в этом торжественном хоре. Я говорю о женщине широкой
души и огромного благородства. О женщине, которая на протяжении многих лет
была и остается самым верным, самым преданным и дорогим мне другом. Она
поддерживала меня в трудных исканиях и разделяла мои немногие радости. Она
освещала и одухотворяла мою жизнь, помогала найти смысл и точку опоры, когда
я отчаивался. А когда меня заносило в облака, остужала мою голову мудрым
советом. Вы, конечно, поняли о ком я говорю! О всеми нами уважаемой
Екатерине Николаевне Комаровой - прекрасной, умной, обаятельной,
несравненной Кате! О моей Катюше!.. Катерина приняла из рук официанта бокал,
но для ответного спича не поднялась, наоборот, слегка откинулась на спинку
стула и заговорила - тихо, без эмоциональных всплесков и выкрутасов. Тон -
ровное дружелюбие. Но чем дольше она говорила, тем сильнее Рындин выпучивал
глаза и только что не рукой поддерживал отпадающую челюсть. Воша смотрел на