"Александр Хлебников. Улыбка Ники Самофракийской (Сб. "Фантастика-78")" - читать интересную книгу автора

свидетелями реализации проекта "Ника"... Но простите, к нам только что
подключились телезрители "Парящих островов". Поэтому мы задаем вопрос
автору проекта Лукьянову.
- Артем Сергеевич, поясните инопланетным зрителям, в чем сущность
вашего проекта.
- Очевидно, - улыбнулся Артем, - вы уже знаете об открытом несколько
лет тому назад "Эффекте Дага"? Позвольте коротко напомнить о нем.
Воспользуюсь простейшим примером.
Прежде чем из глыбы мрамора высечь какую-то скульптуру, в своем
воображении скульптор уже имеет образ этой скульптуры. Он видит ее так,
будто она уже воплощена в мрамор. Творец лишь стремился наиболее полно
приблизиться к воображаемому эталону. Причем такой эталон он длительное
время хранит в своем воображении. Иначе говоря, воображаемая скульптура
существует во времени и пространстве. Но материальна ли она? Можно ли
считать ее реально существующей? И да, и нет.
Художественный образ - это всего лишь упорядоченный вихрь
электромагнитных полей, порожденных биоплазмой мозга. Но поля-то эти
вполне материальны. И когда образ рождается где-то, образно говоря,
приходится потесниться: в ее хаос вторгается организованное Нечто.
И вот что важно: раз возникнув, художественный образ не исчезает
бесследно, даже если сам творец и не "овеществил" его в привычные нам
материалы. И пусть человеческий мозг, породивший его, давным-давно истлел:
образ остается навсегда впечатанным в "пространство - время".
Именно на этом свойстве сохранения "впечатываний" художественного
образа и его нахождения в "пространстве - времени" основан "Эффект Дага",
который мы используем в своем проекте. А сегодня нам впервые
предоставляется возможность проверить его на практике.
- Но почему вы избрали памятник "Свершившемуся тысячелетию России"?
- Прежде всего нам хотелось бы вернуть ему облик первоначального
замысла Михаила Осиповича Микешина. Вправе ли мы так поступить? Думаем,
что да.
В самом деле! Полотна великих художников восстанавливают, освобождая от
более поздних слоев красок, нанесенных кистью ремесленника. И это
воспринимается как должное.
А как же монументальная скульптура? По сравнению с другими видами
искусств она была бедной Золушкой.
Всевозможные обстоятельства изменяли первоначальный замысел скульптора,
но обществу последующих поколений ничего уже не удавалось изменить. И это
еще счастье! Сколько вообще изумительных шедевров не дошло до нас. Взять
хотя бы скульптуры Парфенона, творения Фидия... А сколько их дошло до нас
поврежденных людьми, стихийными бедствиями или временем! Если наш проект
будет осуществлен, люди получат поистине чудодейственное средство для
возвращения миру гениальных творений всех эпох и народов.
Вторая причина такова.
Памятник позволит проверить, будет ли воссоздан истинный замысел
автора! До нас дошли документы, позволяющие представить, что хотел сделать
Микешин. Мы знаем, например, что его заставили к готовым скульптурам
горельефа добавить фигуру царя Николая I. Знаем и то, что Микешину не
удалось поместить на горельефе скульптуру Тараса Шевченко. Но как желал
его изобразить Микешин, мы можем судить по эскизу, опубликованному самим