"Акияма Хироси. Особый отряд 731 " - читать интересную книгу авторасказал нам как-то после этого обычно неразговорчивый, двуличный и коварный
военный врач Цудзицука. Я с отвращением подумал: "Вот оно что. Оказывается, нас заставляли выполнять эту ужасную работу, чтобы мы стали смелее". И действительно, незаметно для самих себя мы постепенно привыкали ко всему и становились равнодушными к чужим страданиям. Из секций, где проводились опыты с холерой, тифом и газовой гангреной, почти ежедневно поступали трупы, поэтому из высокой трубы крематория в небо непрерывно поднимался дым. Во время сжигания трупы несколько раз обливали бензином, чтобы они сгорали до полного превращения в пепел. Сколько же людей было буквально превращено в дым, стерто с лица земли? Если принять, что в среднем ежегодно уничтожалось минимум по пятьсот человек, это число достигает трех тысяч. Комия получает по заслугам Я отдыхал после позднего ужина, когда меня навестил Хаясида. - Ты не можешь выйти на улицу? Поговорить надо, а здесь нельзя, - обратился он ко мне. [67] Вопреки обыкновению лицо его было серьезно. У меня мелькнула мысль, что случилось какое-то несчастье, и я вышел на улицу. Вероятно, было уже около девяти, но еще не стемнело. Лучи невидимого солнца окрашивали небо в бледно-розовый цвет. Это был момент, когда багровый шар солнца, о котором поется в песнях, уже скрылся за горизонтом, но ночь еще не успела прийти на бетонный барьер бассейна. - Сегодня вечером мы проучим эту собаку Комия, - сказал Хаясида, царапая каблуком край барьера. - Сколько же вас? - полюбопытствовал я, предполагая, что он решил это еще в тот день, когда мы ходили в госпиталь. - Нас целая группа, мы уже обо всем договорились. - Смотри, ведь это опасное дело. Я считал намерения Хаясида безрассудными. Да и каждый из нас понимал, к чему может привести в армии избиение старшего по званию. - Все это я отлично представляю себе, но терпеть больше нет сил. Пусть гауптвахта, пусть что угодно, все равно. Ведь каждый день сплошные издевательства, как в тюрьме. Что бы ни грозило нам, хуже не будет. - Может быть, ты и прав, но подумай еще раз. А что если попадешь в трибунал? Тогда мы больше не увидимся. Хаясида не ответил. Когда я припоминал все издевательства Комия над подчиненными, то и мне, разумеется, казалось, что Комия следовало отомстить. Но я не мог ни на минуту забыть о том, что если даже план мести удастся, все равно в конце концов Хаясида и его товарищи от этого только проиграют. И мне было жаль их. Я знал, что Хаясида больше двух месяцев терпел издевательства Комия, прежде чем решиться на отчаянный шаг, поэтому мне стоило большого труда заставить себя уговаривать его и укорять в нерассудительности и вспыльчивости. На словах я был против его замыслов, а в душе стыдился своей трусости. - Эх, я думал ты одобришь, а ты... - вдруг сокрушенно проговорил |
|
|