"Говард Хайнс. Последний бойскаут " - читать интересную книгу автора

то уж наверняка жди подвоха, причем самого жестокого, самого гадкого. И если
бы не тот фатальный случай, все бы иначе сложилось, о наркотиках и речи бы
не было, и продолжал бы выходить на поле неповторимый Джимми Дикс под
номером 99. Но этого не случится больше никогда, спета твоя песенка, Джимми
Дикс, только тебе и осталось, что заливать спиртным сердечную боль, глушить
себя наркотиками да забываться в самом разнузданном сексе. Выворачивая
наизнанку всех этих безмозглых телок, ты словно бы сводишь счеты с судьбой,
повернувшейся к тебе задницей, - грубо трахаешь их, будто трахаешь саму
судьбу. Хотя все это только лишь иллюзия, не больше, ведь судьба уже тебя
самого трахнула так, что ой-ей-ей...
Этот мир похож на футбол: и там, и тут - жестокие сшибки, дерзкие
атаки, презрение к сопернику, переходящее в ненависть. Но если на футбольном
поле на тебе защитная амуниция с широченными вставными плечами и крепкий
шлем с металлическим забралом, то по жизни идешь ты голенький, словно Адам.
С трибун футбольный игрок выглядит суперменом: эдакий гигантище - вроде бы и
бизона с ног сшибет. Но под броской формой, делающей игроков похожими на
помесь рыцарей с астронавтами, - обычные живые люди с их слабостями и
переживаниями, и ничто человеческое им не чуждо, и могут они оказаться
вполне беззащитны перед действительностью, будь она неладна.
Взять хотя бы Билли Коуэна, выкинувшего такой нелепейший трюк вчера в
матче с "Нью-Орлеанскими ягуарами". Он попал в состав "Лос-Анджелесских
жеребцов" годом позже Джимми. Парень - просто талантище, надежный партнер,
упорный и бесстрашный. И при всей своей недюжинной силище - прямо-таки
по-детски нежный душою: больше всего на свете любил слушать классические
негритянские блюзы. И - лопать шоколадки, ужасный был сластена: штук по
двадцать "Сникерсов" за день уплетал. Да вот поманила его другая сласть, имя
которой - героин, - и сожгла парня изнутри, искорежила душу. Видно, далеко
вперед у него крыша уехала, коли такой номер отколол.
Джимми смотрел вчерашний матч по телевизору и сначала просто не поверил
своим глазам, когда Билли, напролом идущий в атаку, вдруг выхватил пистолет
и открыл огонь. Неужели кошмары стали мерещиться, подумал тогда Джимми, -
видать, хватанул лишнего, не иначе... Но двое "ягуаров" рухнули на поле, а
Билли опустился на колени, стянул шлем и приставил пистолет к виску... О чем
думал он в те последние мгновения под проливным дождем на поле "Колизея"?
Может быть, мелодия любимого блюза нежно прозвучала в его сознании прежде,
чем пуля расколола голову, словно спелый арбуз. А может, он посылал в эту
секунду проклятия всему миру, от отвращения к которому и ушел из жизни на
глазах у всех... Выстрела не было слышно за ревом трибун и верещаньем
комментатора: просто стоящая на коленях фигура вдруг дернулась - и
распласталась на мокром зеленом газоне, и не стало чудесного парня Билли
Коуэна, и не будет его больше никогда.
Отгоняя мрачное воспоминание, Джимми потряс головой и потер лицо
широкими ладонями. Ладно, жизнь продолжается, и прожить ее нужно так, чтобы
не было потом мучительно больно за то, что не пытался вставить штопор в
задницу судьбе.
Вдруг пронзительный крик раздался со стороны бассейна. Кричала женщина.
По дорожке меж широких развесистых пальм Джимми подошел к бассейну -
его дно было выкрашено голубой краской, отчего вода казалась лазурной.
Сейчас в этой лазури бултыхался Сайрус Чивер, защитник "Жеребцов", отчаянно
борясь с какой-то девицей. Оба были разумеется голышом. Из взбаламученной