"Джек Хиггинс. Дань смельчаку (Погребальный звон по храбрым)" - читать интересную книгу автора

которая никогда не наскучит, лучшая в мире терапия - по крайней мере, я так
думаю.

* * *

Англичане, служившие в американских частях во Вьетнаме, не принадлежали
к высшим аристократическим семействам Великобритании, но нас намного больше,
чем думают. Рассказывая о том, что мне приходилось делать за последние три
года, я видел в глазах окружающих удивление, недоуменно вздернутые вверх
брови, а иногда напарывался и на неприкрытую враждебность.
Вечеринка, на которой я впервые повстречал Шейлу Уорд, ничем не
отличалась от подобных псевдоинтеллектуальных сборищ по всей стране. Я
отчаянно скучал и не знал никого, кроме хозяйки. Когда ей удалось
высвободить для меня минутку своего драгоценного времени, я уже порядком
поднабрался - в те дни я проделывал это с неизменным успехом.
Но оказалось, что хозяйка не придала этому факту значения и решила
познакомить меня с социологом из Лондонского экономического колледжа,
которому каким-то чудом, известным лишь академической элите, удалось
защитить докторскую диссертацию по конструктивным ценностям революционного
Китая, ни разу не побывав в самой стране.
Сведения о там, что я лучшие годы своей молодой жизни потратил на то,
что служил в американских частях спецназа, и определенную часть времени
провел в северо-вьетнамском концентрационном лагере, возымели эффект,
подобный тому, если бы на социолога со всего размаха наехала трехтонка.
Он сказал мне, что в его глазах я не стою куска дерьма, прилипшего к
его ботинку, и это произвело одобрительное действие на стоящих вокруг него
людей, но я не придал этому ни малейшего значения.
На беглом кантонском наречии я тут же посоветовал ему, как он может
распорядиться своим мнением. Увы, он - эксперт по Китаю - совершенно меня не
понял.
Зато понял кое-кто другой. Это и была Шейла Уорд - самая потрясающая из
всех женщин, которых я знал. Мечта любого мужчины: черные мягкие сапоги,
доходящие до середины икры; ярд или два оранжевой шерсти, обозначавшей
платье; ниспадающие на плечи рыжие волосы и рот в полмили длиной. Да, еще
волевое крестьянское лицо. Она могла показаться уродливой, но ее спасал рот!
С таким ртом она могла за себя не беспокоиться.
- Не думаю, что он станет это делать, - ответила она на чистом
китайском. - Да и вам не советую. За такое лет пять дадут.
- Неплохо, - сказал я мрачно. - Но акцент просто кошмарный.
- Йоркшир, - усмехнулась она, - Я просто рабочая девчушка,
притворяющаяся крутой. Мой муж читал пять лет лекции в Гонконгском
университете.
Разговор был прерван моим приятелем-социологом, который хотел было
отпихнуть Шейлу со своего пути, поэтому пришлось мне не очень вежливо
стукнуть его в "солнышко", отчего он с хриплым воплем повалился на пол.
Стукнул я его средними фалангами пальцев, широко расставив костяшки.
Не очень хорошо помню, что случилось дальше, однако Шейла вывела меня
на улицу, и никто почему-то не стал этому препятствовать. Затем я
почувствовал дождь на лице и понял, что привалился к машине, стоящей под
уличным фонарем.