"Джек Хиггинс. Дань смельчаку (Погребальный звон по храбрым)" - читать интересную книгу автора

Например, все, что немецкий еврей написал о войне, было почерпнуто из
известной работы Сунь-Цзы "Искусство воевать", написанной в пятисотом году
до нашей эры. Как говорили иезуиты, раз украл - все украл, поэтому с тех пор
я никогда не придавал значения работам этого "великого" человека.
Пять часов в день отводилось изучению китайского языка. В одном из
разговоров Чен-Куен сказал, что это должно сблизить нас, помочь достичь
взаимопонимания, - объяснение, не имевшее для меня ни малейшего смысла. Но я
всегда неплохо справлялся с языками, к тому же это было неплохим
времяпрепровождением.
Каждый день устраивались длительные "инструктажи" с Мадам Ню, о которых
Сен-Клер просил меня подробнейшим образом рассказывать вечером. Генерал
обучал меня каратэ и айкидо, подробно останавливаясь на длительных и сложных
дыхательных упражнениях. Все это должно было послужить на пользу моему
здоровью и помочь нам в один прекрасный день "ломануться отсюда" - такова
была любимейшая фраза Сен-Клера.
Он был оригинальнейшим из людей. Он прекрасно знал философию,
психологию, разбирался в военной стратегии, начиная с Сунь-Цзы и By Чи и
заканчивая Клаузевицем и Лидделем Хартом, читал наизусть огромные отрывки из
литературных и поэтических произведений в особенности, к которым испытывал
глубочайшее почтение. Он настаивал на том, чтобы мы разговаривали между
собой по-китайски, и даже обучал меня игре на гитаре.
Своей брызжущей через край энергией он заполнял каждую минуту своего и
моего существования. Сен-Клер напоминал мне посаженного в клетку тигра,
ждущего момента, чтобы совершить смертельный прыжок.
Я как-то попытался охарактеризовать его, но смог подобрать лишь такие
эпитеты, как остроумный, привлекательный, смелый, совершенно неразборчивый в
средствах, аморальный. Все, что я знал и во что до конца верил, так это то,
что он был самым завершенным из тех людей, которые встречались на моем пути.
Если кто и жил совершенно спонтанно, следуя за тропкой, высвечивающейся в
данную секунду перед глазами, так это был генерал Сен-Клер.

* * *

Самой странной составляющей всего этого периода была моя связь с Мадам
Ню.
Каждый день меня приводили на второй этаж монастыря, в ее кабинет.
Возле дверей всегда стояло двое охранников, но в комнате мы были одни.
Это было очень удобное помещение - к моему удивлению, - хотя теперь я
думаю, что все дело было в обстановке. На полу - китайские коврики,
современный стол и крутящиеся кресла, шкаф для бумаг, акварели на стене и
еще - крайне практичная кушетка, какие стоят в кабинетах психотерапевтов.
Обитая черной кожей.
С самого начала стало ясно, что это психоаналитические сеансы. Что
Мадам Ню должна залезть мне в печенки.
Не то чтобы я очень возражал, потому что сеансы моментально
превратились в игру в вопросы и ответы - мои ответы, - ведь играть мне очень
нравилось, так же как и находиться подле Мадам. Быть рядом.
С самого начала она была несколько отстранение и спокойна, сразу
настояла на том, чтобы называть меня Эллисом, и ни словом не обмолвилась о
срыве возле моей постели в тот вечер, когда меня выпустили из Клетки.