"Джек Хиггинс. За час до полуночи" - читать интересную книгу автора

непрекращающийся дождь, скользя, и спотыкаясь, как единое целое с ослом. И
опять тот же голос запел походную песню, которая прокатилась когда-то от
нагорья Ахаггар в Северной Сахаре до болот Индокитая.
Я провалился в темноту, где слабо мерцала только одна золотистая точка
в конце туннеля, к которой я постепенно приближался. Но, дойдя до нее,
вдруг выяснил, что стою, в полном изнеможении вцепившись в уздечку двумя
руками. Когда потерялась моя самодельная шина и отвязалась правая рука, не
знаю. Вероятно, в какой-то момент она стала мне необходима. Хотя кровь
обильно промочила бинты на плече, рукой я уже мог пользоваться, и мне даже
показался красивым ярко-красный цвет на фоне смазанных
зеленовато-коричневых пятен моего камуфляжного костюма. Мир представлялся
живой живописной картиной, на которой кровь смешивалась с зеленью, а дождь
набрасывал на все свою серую пелену.


* * *

Овцы толклись вокруг меня и черного от щетины пастуха. Он некоторое
время стоял, уставившись на нас, потом повернулся и бросился бежать по
направлению к деревне. Я миновал место, где мы разговаривали с Розой,
лощину, в которой мы с ней лежали, греясь на солнышке. Милая, милая Роза,
она хотела предупредить меня, но ее так запугали! И опять Карл Хоффер.
Под ногами у меня, странно перемещаясь, расплылось кровавое пятно. Я
поднял глаза, и пятно превратилось в красную "альфа-ромео", стоявшую в ярде
от задворок дома Серды, до которого оставалось еще около двухсот футов.
Послышались крики, какие-то люди бежали навстречу мне по грязи.
Однажды, еще мальчишкой, я упал с дерева на вилле Барбаччиа и пролежал
полчаса без сознания, пока Марко не нашел меня. Теперь я увидел его таким
же, будто не прошло и дня с тех пор. Его лицо выражало ту же гамму чувств -
смесь гнева, страха и любви. Странно, что он не изменился ко мне за столько
лет.
Я лежал в грязи, когда он подбежал, приподняв меня, положил мою голову
на колени и обнял за плечи.
- Ничего, ничего, все будет хорошо, Стаси, - шептал старик.
Я ухватился за отворот его дорогой овчинной куртки.
- Хоффер, Марко, Хоффер и Бёрк. Они мои. Скажи об этом Вито. Передай
капо. Они мои, только мои. Моя вендетта! Моя вендетта!
На глазах окружавших нас безмолвным кольцом жителей Беллоны с
застывшими, как маски в греческой трагедии, лицами, бесстрастно ожидавших
кровавой развязки, я прокричал эти слова во всю мочь, собрав последние
силы.


* * *

Трещины на потолке образовывали занятный рисунок, напоминающий, если
на него долго смотреть, карту Италии, включая шпору на сапоге, но без
Сицилии.
Сицилия. Я закрыл глаза, приводя в порядок мысли, вихрем проносившиеся
у меня в голове. Открыв глаза, увидел Марко, который стоял у кровати,