"Сирил Хейр. Трагедия закона ("Инспектор Маллет") " - читать интересную книгу автора

хотел сказать, что он думает по поводу смертной казни. Ведь почти каждый
имеет о ней собственное мнение. Даже Маршалл вспомнил и пытался повторить,
что говорили на эту тему в дискуссионном клубе в колледже. Только Петигрю
молчал, потому что знал, что придет и его очередь. Так оно и случилось.
- Сентиментальность - болезнь, которая поражает в первую очередь
молодежь,- заявил судья.- Петигрю, например, был ярым противником казни
через повешение. Не так ли, Петигрю?
- Я и сейчас против, господин судья.
- Вот-вот!- Барбер сочувственно щелкнул языком.- Некоторые из нас так и
не расстаются с иллюзиями молодости. Но что касается меня лично, я против
отмены смертной казни. Более того, считаю, ее надо применять шире.
- Сделать виселицы пошире,- прошептал Петигрю Дерику, сидящему рядом с
ним.
- Что вы сказали, Петигрю?- спросил Барбер, который все прекрасно
слышал, вопреки расхожему мнению, что все судьи туговаты на ухо.- Ну да, вы,
как всегда, шутите, но некоторые из нас очень серьезно относятся к данному
вопросу. Я за то, чтобы большинство преступников казнить. Например,
воров-рецидивистов и лихих водителей. Я бы их всех вешал. Им не следует жить
в нашем мире.
- А в другом мире,- неожиданно вмешался священник,- им воздастся по
справедливости.
Из всех неудачных высказываний за ленчем это был, пожалуй, самый
большой ляпсус. Мало того, что служитель Бога сказал о своих убеждениях на
публике, но он еще и намекнул на правосудие, стоящее выше Высокого суда! До
этого момента беседа была если и не очень содержательной, то по крайней мере
оживленной, но последнее высказывание заставило всех замолчать. Несмотря на
отдельные попытки нарушить тишину и возобновить разговор, беседа не
удавалась. Пытаясь расшевелить сотрапезников, миссис Хаббертон спросила у
судьи, верит ли он в то, что человек, которого будут судить сегодня,
действительно "сделал это". Ничего более достойного внимания не было сказано
до самого конца. Сэвидж и Грин сновали туда-сюда, меняя восхитительные
блюда. За дверью таинственный человек, должность которого называлась
"виночерпий", занимался бутылками и тарелками. Но ни прекрасная еда, ни
замечательное вино, ни безукоризненное обслуживание не могли скрыть того
факта, что ленч как развлекательное мероприятие провалился. И все
почувствовали облегчение, когда Сэвидж наконец объявил, что автомобили
поданы, а Барбер удалился, чтобы надеть парик перед тем, как отправиться в
суд.
Когда сердитый, угрюмый судья шел через холл к выходу из гостиницы, его
встретил Бимиш и вручил письмо.
- Простите, милорд,- пробормотал он,- я только что обнаружил это
письмо. Его, по-видимому, принесли, когда ваша светлость обедали.
Взглянув на адрес, Барбер поднял кверху брови и вскрыл конверт.
Послание было кратким, и он быстро прочитал его. Лицо судьи просветлело.
Впервые за этот день он выглядел бодрым и веселым. Судья передал письмо
Дерику.
- Это вас позабавит, господин секретарь,- произнес он.- Когда приедете
в суд, отдайте письмо старшему констеблю.
Дерик взял тонкий лист бумаги с машинописным текстом. Петигрю, стоявший
сзади, заглянул ему через плечо и прочитал: