"Сирил Хейр. Простым канцелярским шилом ("Франсис Петигрю") " - читать интересную книгу автора

только что услышанным им забавным, если не сказать - нелепым сюжетом. Причем
чем больше он думал об этой истории, тем менее вероятной она ему казалась.
Наиболее загадочным было участие в ней Эдельмана. Как он там оказался?
Зачем? Он даже не поленился сделать себя одним из главных героев этой мало
кому понятной игры. Но как же он, взрослый, серьезный человек, может тратить
рабочее время на такие, мягко говоря, детские забавы? Миссис Хопкинсон - это
совсем другое дело. Для Петигрю она была не чем иным, как пустоголовой
взбалмошной особой, для которой "не важно что, лишь бы развлечение". Вуд -
реальный автор, как и все остальные писатели "с чудинкой в голове". Но
Эдельман! Что ему-то здесь делать?! На него это совсем не похоже... Для чего
ему вообще участвовать, да еще с таким искренним энтузиазмом, в этой нелепой
затее? Неужели тоже захотел развлечься? А если он по каким-то своим
соображениям скрывает правду, то чем тогда можно объяснить его участие?
Петигрю недовольно нахмурился. Эдельман был совсем не похож на
человека, делающего хоть что-либо без достаточно весомых причин, но в данном
случае они были и непонятны, и не внушали доверия. Особенно неприятно
прозвучало его легкомысленное замечание о "внушаемости" мисс Дэнвил. Оно
напрямую связывалось с его хладнокровной оценкой возможности, что на ее
последующие действия обязательно повлияет сам факт, что она узнает о роли,
уготовленной ей в этом пока еще теоретическом спектакле. Уж не замыслил ли
он по каким-то только ему ведомым резонам причинить зло этой бедной уязвимой
душе? И если да, то в каких целях?
Петигрю поежился. Нет-нет, так не пойдет, это не дело... Зачем снова
впадать в мелодраматические подозрения? Особенно по отношению к собственным
сотрудникам, с которыми ему еще работать и работать... Ведь ему это совсем
не свойственно. Может, на него уже начала воздействовать атмосфера
Марсет-Бей? Пытаясь привести свои мысли в порядок, Петигрю открыл папку,
которую ему принесли буквально за две минуты до того, как он, сам того не
ожидая, поймал Вуда за подглядыванием в замочную скважину кабинета старшего
инспектора. Так-так, любопытно: оказывается, их интересует его мнение о
желательности или нежелательности официального открытия уголовного дела в
связи с незаконной торговлей взрывателями на черном рынке. Неужели это
именно то, на что намекал Маллет во время их последней встречи? Посмотрим,
посмотрим... Название фирмы "Бленкинсоп". Что-то смутно знакомое. Затем на
память Петигрю вдруг пришли слова "досье "Бленкинсоп", произнесенные мисс
Кларк в гостиной, но в какой конкретно связи, пока неясно. То ли это было
слишком давно, то ли не показалось достаточно важным... Трудно сказать.
Он с головой погрузился в чтение отчета Маллета. Да, у дела,
безусловно, есть определенные перспективы, хотя вряд ли имеет смысл
принимать решение в конце утомительного рабочего дня. Тем не менее Петигрю
продолжал читать в надежде получить хотя бы общую картину, чтобы на свежую
голову и более детально заняться делом на следующий день.
Увы, это ему тоже не удалось: снова помешали посторонние звуки за
дверью. В общем-то звуки вполне знакомые - шарканье ног, сдержанные голоса,
тихий смех... Нет, это уже переходит все допустимые границы! Обещанию
Эдельмана и Вуда не беспокоить его верить не стоит, но нарушать его, когда
не прошло и часа? Это выглядит уже как открытый вызов, если не наглость, и
поэтому просто недопустимо!
Какое безобразие! Он в тихом бешенстве снова подошел к двери своего
кабинета и резко распахнул ее. Но на этот раз никого не увидел там, где