"Бернар Эйвельманс. В объятиях спрута (Чудовища морских глубин) " - читать интересную книгу автора

его крови. Сознание вернулось к нему в декомпрессионной камере корабля.
Товарищ Ризберга, обеспокоенный долгим его отсутствием, послал к нему двух
местных ныряльщиков. Они освободили его из объятий мертвого монстра и
подняли на поверхность. При этом они зажимали дыры на скафандре, из которого
выходил воздух, и отрезали пеньковый канат, привязанный к затонувшему
кораблю.
Эти довольно сложные действия, выполненные простыми ныряльщиками на
глубине 64 метров, не удостоились никакого особого комментария со стороны
Ризберга. А это, пожалуй, самый впечатляющий эпизод, настолько выходящий за
рамки возможного, что напрашивается вопрос, а не является ли весь рассказ, к
тому же переполненный подозрительными деталями, чередой лжи или похвальбы.
Но, впрочем, неважно. Я не искал здесь свидетельств об образе жизни
осьминогов или их отношениях с человеком. Я пытался передать атмосферу, в
которой развиваются эти отношения. Если мало кто подвергает сомнению
правдивость этого рассказа, то только потому, что он почти классический: кто
усомнится, в том, что нормально, обычно? Этот случай характерен для
литературы, описывающей подводные приключения, и чудесно отражает
общепринятое представление о том существе, которое англичане иногда образно
называют devil-fish (рыба-дьявол).

Невероятный спрут "Тружеников моря"

В современной мифологии гигантский спрут, хранитель затонувших
сокровищ, занял место средневекового дракона.
И только две книги несут ответственность за этот его ужасный образ
подводного монстра: "Труженики моря" Виктора Гюго и "Двадцать тысяч лье под
водой" Жюля Верна. Именно из этих произведений человек с улицы черпает свои
сведения об анатомии и поведении головоногих (Cephalopodes).
Они заслуживают того, чтобы остановиться на них подробнее! Одно
принадлежит перу выдающегося поэта и писателя, неумеренная любовь которого к
пафосу часто приводит к наихудшим измышлениям. Другое написано человеком,
очаровывавшим всех нас в детстве необычными приключениями, но научная
компетентность его была, честно говоря, не более чем иллюзией, пылью в
глаза. А публика - и это естественно - охотнее читает романы, чем научные
статьи, которые к тому же часто написаны малопонятным языком. Первая из книг
знакомит нас с коварным и злобным характером спрутов; вторая дает
представление о размерах, которых может достигать этот представитель
подводного мира. И все же трудно найти более скверный источник знаний.
Бросим короткий взгляд сначала на первый из этих бессмертных шедевров.
Знаменитая схватка бравого рыбака Жильята со спрутом, которой Гюго посвятил
целых три главы "Тружеников", пожалуй, один из ярких образцов "литературы" в
самом неприглядном смысле этого слова.
Но стряхнем с себя оцепенение, вернемся на землю и попытаемся
проанализировать с холодной головой то, что поэт-иллюзионист нам
порассказал.
"Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть",- пишет Гюго.
Чтобы поверить в то, чтд он нам описал, лучше никогда не видеть ни одного из
них.
Однако автор "Тружеников моря" преподает нам настоящий урок
естественной истории, и по ходу его он не колеблясь, чтобы подчеркнуть всю