"Фрэнк Херберт. Гнездостроители (Авт.сб. "Досадийский эксперимент")" - читать интересную книгу автора

Смег сглотнул. Это тело несло бремя привязанности к своему отпрыску,
гораздо более сильное, чем любой в предыдущем опыте слорина. Он задумался,
что чувствует отпрыск к родителю и попытался прозондировать свои
собственные чувства к тому, кто его создал, обучил и запечатал куколку в
Корабле-Сеятеле. Чувства потери не было. В каком-то смысле он и БЫЛ
родителем. Однако, когда различные впечатления меняли его, Смег должен был
бы становиться все более и более личностью. К его имени прибавлялись бы
слоги. Возможно, в один прекрасный день он может почувствовать потребность
в воссоединении.
- Не теряй хладнокровия, па, - сказал Рик.
- Боги слоринов не имеют формы, - ответил Смег. Он закрыл окно и
выпрямился за рулем.
Рик повернулся и побрел через поле к хлопчатнику. Его продвижение
отмечало низкое облако пыли. Он легко нес сумку в правой руке.
Смег привел машину в движение, сосредоточившись на управлении. Этот
последний образ Рика, сильного и послушного, пронзил его нежданными
эмоциями. Слорин разлучается, сказал он себе. Разлучаться естественно для
слорина. Отпрыск - это просто отпрыск.
Ему на ум пришла молитва слоринов. "Господи, дай мне владеть этим
моментом без сожалений и, утратив его, обрести навек".
Молитва помогла, но Смег все еще ощущал тяжесть расставания. Он
уставился на запущенное здание в городе, что был его целью. Кто-то в этом
скопище строений, куда въезжал сейчас Смег, не усвоил основной урок
слоринов: "Жизнь имеет резон; слорин должен жить так, чтобы не уничтожать
этот резон".
Сдержанность - вот ключ.
В направлении центра городка в пыльном солнечном сиянии стоял человек -
одинокий человек возле грязной дороги, беспрепятственно убегающей к
далекому горизонту. На мгновение у Смега возникло ощущение, что это не
человек, а опасный, облаченный в иную форму враг, встречавшийся ему
прежде. Ощущение прошло, когда Смег остановил машину неподалеку.
Это был американский крестьянин, сообразил Смег, - высокий, тощий,
одетый в вылинявший от стирки голубой полукомбинезон, грязную коричневую
рубашку и теннисные туфли. Туфли разлезлись на части, демонстрируя голые
пальцы. Зеленая малярская шапочка с пластиковым козырьком безуспешно
пыталась прикрыть его желтые волосы. Ободок козырька был треснувший. С
него свисала бахрома драной окантовки, колыхавшаяся, когда мужчина шевелил
головой.
Смег высунулся из окна машины и улыбнулся:
- Привет.
- Привет.
Слух Смега, тренированный биллионами подобных встреч, уловил в голосе
мужчины ксенофобию и нежелание идти на соглашение в войне.
- Городок-то довольно тихий, - сказал Смег.
- Угу.
Чисто человеческая речь, решил Смег. Он позволил себе несколько
расслабиться и спросил:
- Тут вообще случается что-то необычное?
- Ты из правительства?
- Правильно, - Смег провел по служебной эмблеме на дверце. -