"Джеймс Херберт. Оставшийся в живых" - читать интересную книгу автора

смотрит на него поверх своего стакана.
- Я весьма признателен тебе, Харри, - начал он, - за все, что ты
пытаешься сделать, но в этом нет никакой необходимости. Да, действительно, я
несколько подавлен, но это не имеет ничего общего с нервной депрессией, это
скорее как ощущение огромной усталости где-то в глубине моего сознания. Ты
можешь подумать, что я чокнулся, но у меня такое чувство, будто я должен
что-то сделать, что-то выяснить, и ответ лежит здесь, в Итоне. Я не могу
этого объяснить и не могу этому противиться - во всяком случае, если я хочу,
чтобы со мной снова все было в порядке. В общем, есть нечто такое, чего я
пока еще сам не понимаю. Может, это связано с памятью, не знаю. Но рано или
поздно я с этим справлюсь, и тогда, возможно, я буду помощником тебе. А
сейчас я прошу тебя помочь мне.
Тьюсон тяжело вздохнул и поставил стакан на стол. Он глубоко задумался
и некоторое время сидел молча, опустив голову на грудь. Наконец, приняв
решение, он резко выпрямился.
- О'кей, Дэйв, - сказал он, - но это строго между нами и совершенно
неофициально. Если Слейтер когда-нибудь узнает, что я тебе что-то сказал, я
вылечу в два счета. Мы и без того не очень-то ладим.
Келлер кивнул. Слейтер руководил расследованием авиакатастрофы и
отвечал за его организацию, проведение и соблюдение установленных правил. В
его задачи входило и создание рабочих групп по направлениям расследования.
Будучи человеком черствым к педантичным, он, насколько знал Келлер,
совершенно не признавал тьюсоновского стиля озарений и размещения "телеги
перед лошадью".
- Ну, хорошо, - начал Тьюсон, сделав огромный глоток из стакана и как
бы собираясь с силами. - Как ты знаешь, прежде всего при подобных
катастрофах мы ищем самописец режимов полета. Нам удалось найти его, но
поверхность его металлического корпуса во многих местах оплавилась. Больше
всего пострадала передняя часть, так что стала видна алюминиевая лента, на
которой и записывается информация, поступающая от разных приборов. Она была
покрыта копотью, но повреждена не очень сильно. Мы осторожно извлекли ее и
отправили в лабораторию для расшифровки. Хотя запись вашего взлета была
почти полностью уничтожена, я полагаю, что ты как второй пилот вместе с
бортинженером выполнил всю рутинную проверку, как только капитан Роган
получил "добро" на запуск двигателей с контрольной вышки.
- Я ничего не помню, Харри, - обеспокоенно сказал Келлер.
- Не важно, я в этом уверен. Поскольку включение самописца из пунктов
рутинной проверки, естественно предположить, что вы выполнили и все
остальное.
Келлер кивнул: "Продолжай".
- Самописец записывает пять основных параметров полета: положительные и
отрицательные перегрузки по показаниям одного из гироскопов самолета, курс
по магнитному компасу, измеренную скорость полета, высоту полета самолета,
считываемую с датчиков давления альтиметров и отсчет времени в секундах, не
связанный со временем суток. Все это мы переписали и затем сопоставили с
аналогичными данными другого Боинга 747, вылетевшего почти в тех же
условиях - те же время, погода, загрузка и все такое прочее - за несколько
дней до этого. Сравнение показало, что все было в норме за исключением
одного - курс вашего самолета стал расходиться с курсом того Боинга еще до
того, как он набрал полную скорость. Другими словами, капитан Роган решил