"Брайан Херберт, Кевин Андерсон. Дом Атрейдесов [NF]" - читать интересную книгу автора

чужого. Атрейдесы были богатым семейством, но без излишеств и не за счет
своих граждан.
Пьеса тем временем шла своим чередом. Прибывший с поля брани победоносный
военачальник отправился в баню, где его изменница жена, закутывая его в
красное одеяние, нанесла ему и его ясновидящей любовнице смертельные удары
кинжалом.
- Мои боги! Смертельный удар свалил меня! - прозвучал жалобный голос
Агамемнона из-за сцены.
Ухмыльнувшись, Пауль наклонился к сыну.
- Мне случалось убивать многих людей на поле брани, но я ни разу не
слышал, чтобы кто-то из них произнес что-нибудь подобное, - сказал он.
Елена шикнула на мужа.
- Боги, защитите меня! Еще один удар! Я умираю! - снова раздался из-за
сцены голос Агамемнона.
Публика была поглощена зрелищем, а Лето постарался разобраться, как он сам
относится к положению, описанному Эсхилом, какое отношение имеет трагедия
к его собственной жизни. В конце концов, ведь эта пьеса - его личное
наследие, наследие его семьи.
Клитемнестра призналась в убийстве, оправдываясь тем, что отомстила
Агамемнону за злодейское убийство дочери, за распутство в походе и за то,
что он, преступая все законы, привез в ее дом наложницу, взятую им на
войне.
- Славный царь, - жалобно застонал хор, - наша скорбь безгранична, наши
слезы не высыхают. Паук завлек тебя в свою смертоносную колдовскую сеть.
У Лето сжалось сердце. В отдаленном прошлом Дом Атрейдесов совершил
страшные злодеяния. Но теперь семья изменилась в лучшую сторону, возможно,
не в последнюю очередь под влиянием призраков истории. Старый герцог был
уважаемым человеком, которого почитали члены Совета Земель и любил народ
Каладана. Лето надеялся, что и он сможет быть таким, когда настанет его
черед править Домом Атрейдесов.
Отзвучали последние строки трагедии, актеры пересекли сцену и подошли к
рядам кресел, кланяясь политической и экономической элите города,
аристократам, одетым, как подобает людям высокого звания.
- Я рад, что это наконец кончилось, - вздохнув, произнес Пауль, когда в
зале зажглись основные светильники.
Старый герцог встал, поцеловал жене руку и сказал:
- Ты можешь идти, дорогая, мне надо кое-что сказать Лето. Жди нас в
приемном зале.
Елена взглянула на сына и спустилась в коридор древнего театра,
выстроенного на древний манер, из камня и дерева. По ее взгляду было
видно, что она заранее знала, что скажет Пауль, но склонилась перед
древним обычаем: пока мужчины говорят о "важных делах", женщины занимаются
своими пустяками в другом месте.
Купцы, важные бизнесмены и другие уважаемые деятели заполнили коридоры,
потягивая каладанское вино и похрустывая закуской.
- Вот так, мальчик, - сказал Пауль, выходя в боковой коридор. Они прошли
мимо двух отсалютовавших гвардейцев. На лифте отец и сын поднялись на
четвертый уровень и вошли в отделанную золотом уборную. В воздухе плавали
сделанные из балутского хрусталя светильники, излучавшие теплый оранжевый
цвет. Когда-то эти апартаменты служили жильем одного из прославленных