"Вера Хенриксен. Сага о королевах " - читать интересную книгу автора

- Нет, - ответил он. - Я боюсь самого себя.
Он крепко обнял меня и прижал к себе, а потом внезапно оттолкнул.
- Уходи! - сказал он. - Или я испорчу жизнь нам обоим.
- Ты уверен? - спросила я.
- Да. Тебе найдут достойного тебя жениха. И я прошу Бога, чтобы твой
будущий муж так же сильно любил тебя, как и я.
Он остановился, помолчал и быстро добавил:
- Я хочу сказать одну вещь, которую ты должна запомнить на всю жизнь.
Никто не сможет полюбить тебя больше, чем Оттар.
Я была молода и глупа, а он разбудил во мне новые чувства. Я обвила
руками его шею.
- Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
Он схватил меня за руки и отстранил.
- Я бы мог уговорить тебя бежать со мной. Я этого не делаю. И
когда-нибудь ты поймешь, что это лучшее доказательство моей любви.
- Хорошо, тогда из любви ко мне сложи песнь в мою честь, ведь ты
сочиняешь хвалебные драпы конунгам за вознаграждение. Если сочинишь такую
песню, я поверю в твою любовь.
Оттар внимательно посмотрел на меня.
- Пусть будет так. Я сочиню песнь, хотя я и знаю, что это может стоить
мне головы. Твой отец убьет меня, если узнает, что я сложил стихи о его
дочери.
Оттар сдержал слово. Когда он произнес свою песнь, мы были вдвоем. При
звуке его стихов смолкли птицы, утих ветер и даже журчанье ручейка стало
тише. А голос Оттара все звучал, полный нежности и тоски, завораживая все
вокруг.
Мы думали, что больше нас никто не слышит, И только намного позже мы
поняли, что уши есть и у леса.
Она умолкла, и тут раздался резкий голос Рудольфа:
- Королева, вы хотели рассказывать об Олаве Святом, а не о собственных
грехах молодости.
- Услышите вы и о конунге Олаве, - усмехнулась Астрид, - Скоро наступит
и его черед. И она продолжала:
- Уже в те времена между Олавом Харальдссоном и моим отцом не было
согласия.
А после сражения у Свёльда отец вообще смотрел на Норвегию как на свою
вотчину. Но Олав Харальдссон стал конунгом Норвегии, и когда люди отца
явились в страну, бонды сказали, что ничего не будут платить, и отправили их
к Олаву. Бонды уже один раз заплатили дань Олаву и не собирались больше
никому платить. Олав Харальдссон захватил людей отца и повесил. А затем
принялся разбойничать на границах с Ёталандом. Отец был в ярости, что
какой-то мелкий хёвдинг, как он сказал, смеет так нагло вести себя.
В этом противоборстве Рёгнвальд ярл оказался между двух огней.
Ингебьёрг тут же воспользовалась этим и уговорила мужа поддержать Олава
Харальдссона.
Война между конунгами затянулась, и люди стали выражать свое
неудовольствие. Однажды конюший Олава Харальдссона осмелился рассказать ему
об этом. Конунг страшно разозлился и посоветовал конюшему самому отправиться
в Швецию и заключить мир, если он считает это таким легким делом. Бьёрн - а
так звали конюшего - возразил, что вряд ли вернется живым из этой поездки.