"Вера Хенриксен. Святой конунг ("Святой Олав" #3) " - читать интересную книгу автора

- Дьявол бы побрал тебя, Энунд!
Не отдавая себе отчета в своих действия, он бросился к ней и дал ей
пощечину. А потом стоял и переводил взгляд с ее покрасневшей щеки на свою
руку.
- Твоими устами говорит тролль, - сказал он.
Некоторое время она сидела, как парализованная, тяжело дыша. И когда
она, наконец, заговорила, она смотрела мимо него, и в голосе ее звучала
угроза:
- Оставь меня в покое! Ты думаешь, я не замечаю, как ты преследуешь
меня?
Немного помолчав, она повернулась к нему и непристойно захохотала.
- Люди могут подумать, что у тебя на уме вовсе не богоугодные
намерения!
Священник ничего не ответил. Шагнув в сторону, он поднял лежащий на
полу меч, а потом долго стоял и осматривал его, после чего, не увидев
никаких повреждений, снова повесил меч на стену.
- Я давно уже говорил тебе, что не оставлю тебя в покое, - сказал он, -
и, если я не ошибаюсь, сказал это здесь, в этом зале. И я сказал тогда, что
сделаю это ради Эльвира. Перед смертью он обратил свои последние слова ко
мне, передавая тебя и детей в руки Господа. И я чувствую перед ним
ответственность за всех вас.
- Эльвир... - сказала Сигрид и принялась хохотать. Энунд уставился на
нее.
- Похоже, в тебя вселился дьявол, - сказал он.
Кто-то вошел в зал, и оба они повернулись к двери. Это была Рагнхильд.
Она спросила у Сигрид, что подать к вечеру, брагу или самое лучшее пиво по
случаю дня святой Марты.
Сигрид выдавила из себя улыбку.
- Несколько дней назад был день святой Магдалены, - сказала она. - Не
слишком ли часты эти праздники? Это священник Йон сообщает тебе обо всех
этих днях святых?
Рагнхильд кивнула и с разочарованным видом вышла из зала.
- Не думаю, что тебе станет хуже оттого, что ты расскажешь мне, что
случилось, - сказал Энунд после ее ухода. При этом он не спускал глаз с
Сигрид.
- Мне нечего рассказывать тебе, - сухо ответила Сигрид. - Я не сделала
ничего плохого.
- Когда кто-то отворачивается от Бога, он гибнет, даже если он и не
совершал других плохих поступков.
Сигрид молчала.
- Ты плохо вела себя, Сигрид, - сказал он, серьезно глядя на нее.
- Можно ли хорошо вести себя, когда вы, священники, пугаете бедных
людей своими криками о преисподней? - спросила она.
- Преисподняя и Божий суд - дело серьезное, - ответил он. - Но если нас
привязывает к Богу только страх перед вечными муками, тогда наше
христианство мало что стоит.
Ведь для истинного христианина наивысшее счастье в жизни - следовать
воле Бога, даже если это ведет к его муками и смерти. И он с радостью
принимает страдания ради своей веры.
Иногда я думаю, что для святого даже адские муки могут быть радостью,