"Игорь Хенкин. На закате [H]" - читать интересную книгу автора - Да знаю я её адрес. Она же из второго корпуса, - сказал Ник.
- Я имел в виду e-mail адрес. Ты с ней знаком? - Она сюда часто заходит. - Ник повращал глазными яблоками. Наверное, это что-то означало, но Питер не понял - что. - Бармен этот, между прочим, пренеприятнейший тип. - Снова он про Россию что-то плёл? - спросил Фред. - Во-во. - А, не обращай внимание. Он же сын белого офицера. Питер кивнул. Сквозь образовавшуюся паузу проплыл мелкой рябью ломкий мотив и Дэвид Боуи спел: "Ashes to ashes, funk to funky We know Major Tom's a junkie Strung out in heaven's high Hitting an all-time low..." - Знаешь, хочется, чтобы это было настоящее чувство, а не выдуманная головой по заказу гормонов любовь, - обратился к Фреду Питер. Фред усмехнулся: - Нет, ты подумай: одинаковые следы она оставит и здесь, и там. Те же слова скажет и тому, и другому. И того, и другого любить она будет одинаково. Зачем тебе это нужно? Питер собирался что-то возразить, однако в палату вошла наконец медсестра, новенькая, молодая и вертлявая, но - настойчивая. - Так, друзья, уже далеко заполночь. Слезайте с вашего Интернета. Не дожидаясь ответа, она отключила питание. Они оторвались от потухших экранов мониторов. Питер посмотрел на неё укоризненно старческими - Ну что ты, дочка, в самом деле, так ведь нельзя, - беспомощно возмутился Фред. - Давайте, давайте, мне ведь нагоняй не нужен. И так играетесь целыми сутками. Спать пора. Медсестра осторожно сняла с них по очереди наушники и отсоединила тензодатчики. - Сейчас мы давление померяем. Ну-ка, давайте мне ваши laptop-ы, - суетилась она. Приятели лежали на соседних койках в доме для престарелых с отрезвляющим названием "New Horizon". Старушка, вечно игравшая в соседней палате в "Кольца Сатурна", громко кашляла и ругала безобразно скроенные скафандры. - У вас, Фёдор Игнатьевич, в норме. А у вас повышенное. - У меня всё время шалит. Не обращайте внимание. - Разве можно так напрягаться? В вашем-то возрасте! Ну всё, я тушу свет. Сейчас только валерьянки вам принесу. Потонули во мраке серые стены, пропали висячие капельницы, исчез с причудливой трещинкой потолок. Пётр лежал на спине, лопатки, врезавшиеся в пружины матраца, уже не болели, уже не шумело в ушах и образ экрана не стоял перед его закрытыми глазами. - Слышь, Пётр Васильич, я не хотел тебя там расстраивать, но Насте этой под девяносто. - А? Я так и думал, - ответил Пётр. - Ладно, давай спать. Через несколько минут Федя сказал ещё что-то, но Пётр не услышал его. |
|
|