"Петер Хандке. Страх вратаря перед одинадцатиметровым" - читать интересную книгу автора

кинотеатра погаснет, поспешно удалился. Перед кинотеатром он встретил
кассиршу - она как раз садилась в машину с каким-то мужчиной.
Блох посмотрел на нее. Уже сидя в машине, она ответила на его взгляд,
поправив под собой платье; во всяком случае, Блох принял это за ответ.
Ничего особенного не произошло; она захлопнула дверцу, и машина отъехала.
Блох вернулся в гостиницу. Холл гостиницы был освещен, но пуст; когда
он снимал ключ с крючка, из гнезда выпала сложенная бумажка; он развернул
ее - это был счет. Пока Блох стоял с бумажкой в руке, рассматривая
единственный стоявший у двери чемодан, из каморки в холл вышел портье. Блох
сразу же попросил у него газету и заглянул при этом сквозь отворенную дверь
в каморку, где портье, очевидно, дремал на вынесенном из холла стуле. Портье
закрыл дверь - Блох успел разглядеть еще стремянку с суповой миской на
верхней ступеньке - и, только став за конторку, приготовился ответить. Но
Блох уже расценил закрытие двери как отказ и поднялся к себе в номер. Лишь
перед одной из дверей в длинном коридоре он увидел пару обуви; в комнате он
скинул, не развязывая шнурков, ботинки и тоже поставил их перед дверью. Лег
на постель и тотчас уснул.
Среди ночи его ненадолго разбудила ссора в соседнем номере; а может,
просто слух его был так раздражен внезапным пробуждением, что он принял
голоса за стеной за голоса ссорящихся. Он ударил кулаком в стену. После чего
послышался шум льющейся из крана воды. Потом кран завернули; стало тихо, и
Блох снова уснул..
На следующее утро Блоха разбудил телефон. Спрашивали, намерен ли он
оставить за собой номер еще на одну ночь. Разглядывая свой портфель на
полу - в комнате не было скамеечки для чемоданов, - он сразу же ответил "да
" и положил трубку. Взяв из коридора ботинки, так и оставшиеся не
вычищенными, видимо, из-за воскресного дня, он, не позавтракав, покинул
гостиницу.
На Южном вокзале он в туалете побрился электробритвой. Принял душ в
одной из душевых кабин. Одеваясь, он прочитал в газете спортивный отдел и
судебную хронику. Через некоторое время, еще читая - в кабинах вокруг стояла
относительная тишина, - он вдруг почувствовал себя хорошо. Прислонился, уже
одетый, к стенке кабины и пнул носком ботинка деревянную скамью. Шум вызвал
снаружи вопрос уборщицы и вслед за тем, так как он не ответил, стук в дверь.
Блох опять не ответил, тогда женщина хлопнула полотенцем (или еще чем-то) по
дверной ручке и ушла. Блох, стоя, дочитал до конца газету.
На площади перед вокзалом он встретил знакомого, собиравшегося ехать в
пригород главным судьей на матч команд низшего класса. Блох принял его слова
за шутку и включился в игру, уверяя, что в таком случае он вполне может его
сопровождать в качестве судьи на линии. Даже когда знакомый в ответ развязал
холщовую сумку и показал ему судейскую форму и сеточку с лимонами, Блох
опять-таки воспринял и эти предметы за своего рода шутовской реквизит и,
продолжая подыгрывать знакомому, заявил, что готов носить за ним и холщовую
сумку, раз уж он его сопровождает. Мало того, в пригородном поезде с сумкой
на коленях ему все еще казалось, будто он - поскольку в этот полуденный час
купе было почти пустым - продолжает все тот же фарс лишь забавы ради. Какое,
однако, отношение имело почти пустое купе к его дурачеству, Блох не вполне
понимал. Знакомый с холщовой сумкой ехал в пригород и он, Блох, его
сопровождал, они вместе обедали в местном трактире и вместе отправились, как
выразился Блох, "на заправское футбольное поле " - все это, даже когда он