"Крис Хендерсон. Зубочистка для людоеда ("Джек Хейджи" #05) " - читать интересную книгу автора

по-вашему, так дорожат своей честью, эти благородные стражи закона
рассказывают друг другу последние анекдоты о Шефе?! А! "Шеф приводит к себе
девушку и говорит..." Спасибо, спасибо! Я знаю, что он ей говорит! И моя
Антонетта - тоже. Будь они все трижды прокляты!
Он ошибался. "Шеф приводит к себе девушку..." - это не последний
анекдот, после него было еще четыре. Я чувствовал, что во рту у меня
пересохло, а ноги сделались как ватные. Полагаю, по этой же причине мой
посетитель мешком рухнул на стул. Впервые в жизни я не был заинтересован в
клиенте. У меня были деньги - хватило бы на несколько месяцев. Я даже
подумывал об отпуске. Ничего грандиозного, конечно, никакого разгула, а
просто недельки три-четыре где-нибудь, где нет ни грязи, ни грохота, ни
автомобильных гудков, не смолкающих ни днем, ни ночью, ни людей с их
ежедневными несчастьями, от которых все мы здесь постепенно, но неуклонно
сходим с ума.
Однако, кажется, на отпуск рассчитывать не приходилось. Фальконе, едва
переступив порог моего кабинета, знал: я не откажусь. Так он мне и сказал.
Не было ни малейшего смысла спорить с ним. Стараясь быть предельно кратким,
я согласился, сообщив ему все, что полагается в подобных случаях. Он выписал
мне чек на сумму, равнявшуюся моему двухнедельному заработку. Я проводил его
до дверей, размышляя, не позавтракать ли мне. И тут же отогнал эту мысль.
Болел живот. И было предчувствие, что болеть он будет теперь долго.

* * *

Давно уже ушел Джонни Фальконе, давно остыл мой кофе, а я все сидел в
кресле, то погружаясь в размышления, то вполне бездумно глядя туда, за окно,
где с грохотом и лязгом крутились и вертелись в разных направлениях и во все
стороны "трущиеся поверхности" большого города. Как хорошо, что я наблюдал
за этим мельтешением со стороны. Пить мне не хотелось, но стакан я из рук не
выпускал. А вдруг захочется? Тут наперед не угадаешь.
Для очистки совести - деньги-то уже были заплачены - я сделал два
звонка. Эти люди могли бы мне помочь. Я бросил вызов целой армии
полицейских, работавших над этим делом, батальонам экспертов, криминалистов,
дактилоскопистов и графологов, психологов и психиатров, бившихся над
разгадкой этой тайны. Противопоставить всему этому я мог только самого себя
и собственные дарования. Первым делом я набрал номер частной психиатрической
лечебницы в Вилледже, которую содержал доктор Уильям Норман. Потом,
разумеется, позвонил несносному, занудному, испытанному и надежному другу
Хьюберту, услугами которого пользовался уже давно. Драл он за свои услуги
нещадно, но не подвел ни разу.
Я не застал обоих, оставил "мессидж" и сел у окна, дожидаясь, когда
кто-нибудь из них позвонит. Когда раздался звонок, я снял трубку и испытал
двойное удивление - и от того, кто звонил, и от того, кто не позвонил.
- Джек Хейджи, розыск и расследование. Слушаю вас.
- Мистер Хейджи?.. - это говорила женщина. Голос был спокойный, ровный,
молодой или звучал молодо. Но судить по нему о его обладательнице было"
невозможно. Ни одной характерной черточки или интонации, - ласкающий слух
голос, каким нас обычно с экрана телевизора уговаривают купить такой-то сорт
мыла. Ну, что ж, и это зацепка за неимением других. Я сознался, что у
телефона сам Джек Хейджи. - Доброе утро. Меня зовут Салли Бреннер, я из