"Эми Хемпель. Урожай, В ванне, Одолжение Холли, Селия вернулась (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

Реабилитации.
По средам мы смотрели шоу, в котором дорого одетые женщины сидели на
шикарных диванах и клялись выцарапать друг другу глаза. По одну сторону от
меня сидел парень, который разговаривал только посредствам телефонных
номеров. Если спросить у него, как он себя чувствует, он ответит "924-3130".
Или, может, "757-1366". Иногда мы пытались угадать, кому могут принадлежать
эти телефоны, но на самом деле никто так и не потратил монетку, чтобы узнать
наверняка.
Иногда по другую сторону от меня сидел двенадцатилетний мальчик. У него
были густые темные ресницы из-за кровяного давления. Он был следующим в
очереди на пересадку, как только - они называли это "урожаем" - как только
будет урожай на почку.
Мать этого мальчика уповала на пьяных водителей.
Я уповала на неразборчивого мужчину.
"Может быть, мы все - чей-то урожай?", - думала я.
По истечению часа дежурная медсестра отвезет меня в мою палату. Она
скажет:
- Зачем смотреть этот мусор? Могла бы просто спросить у меня, как
прошел день.
Перед сном в течение пятнадцати минут я сжимала резиновые тиски. Одно
из лекарств сделало мои пальцы твердыми и нечувствительными. Доктор сказал,
что я буду упражняться с тисками: пока не смогу пришить пуговицы к своей
блузке - всего лишь фигура речи для человека в больничном халате.
- Милосердие тебя спасет, - сказал адвокат. Он расстегнул рубашку и
показал точки на груди, которые иглоукалыватель смазал сиропом колы, воткнул
четыре иглы и сказал, что его спасет милосердие.
- Спасет от чего? - спросила я.
- От несущественности.
Как только я узнала, что иду на поправку, я начала думать, что умерла,
просто не знаю об этом. Я катилась сквозь дни, как отрубленная по приговору
голова. Я ждала чего-то, какого-то события, которое вытащит меня из моей
воображаемой жизни. Авария случилась на закате, и именно в это время суток
мне было хуже всего. Мы собирались поужинать - с парнем, которого я знала
всего неделю. Мы ехали на пляж, в бухту, где можно было видеть вечерний
город и при этом не слышать его шума.
В последствии я поехала на этот пляж сама. Я вела машину. Это был
первый солнечный день в том сезоне, на мне были шорты. Стоя у самой линии
прибоя, я размотал бинты и вошла в воду. Мальчик в гидрокостюме посмотрел на
мою ногу. Он спросил, не акула ли это сделала; по всему побережью были
расставлены знаки, сообщающие об угрозе больших белых акул.
Я ответила, да, это сделала акула.
- И ты собираешься снова войти в воду? - спросил мальчик.
- И я собираюсь снова войти в воду, - ответила я.

Когда я говорю правду, я многое пропускаю. Равно как и когда пишу
рассказ. Теперь я расскажу все, о чем умолчала в "Урожае" и, может быть,
попытаюсь объяснить, зачем я это сделала.

Не было никакой другой машины. Была только одна - та, которая врезалась
в меня, когда я ехала на мотоцикле позади водителя. Но только подумайте, как