"Эрнест Хемингуэй. Трактат о мертвых" - читать интересную книгу автора

сказал, что не люблю боя быков, потому что мне жаль несчастных лошадей. В то
время я начинал писать, и самое трудное для меня, помимо ясного сознания
того, что действительно чувствуешь, а не того, что полагается чувствовать и
что тебе внушено, было изображение самого факта, тех вещей и явлений,
которые вызывают испытываемые чувства. Когда пишешь для газеты, то, сообщая
о каком-нибудь событии, так или иначе, передаешь свои чувства; тут помогает
элемент злободневности, который наделяет известной эмоциональностью всякий
отчет о случившемся сегодня. Но проникнуть в самую суть явлений, понять
последовательность фактов и действий, вызывающих те или иные чувства, и так
написать о данном явлении, чтобы это оставалось действенным и через год, и
через десять лет, - а при удаче и закреплении достаточно четком даже
навсегда, - мне никак не удавалось, и я очень много работал, стараясь
добиться этого. Войны кончились, и единственное место, где можно было видеть
жизнь и смерть, то есть насильственную смерть, была арена боя быков, и мне
очень хотелось побывать в Испании, чтобы увидеть это своими глазами. Я тогда
учился писать и начинал с самых простых вещей, а одно из самых простых и
самых существенных явлений - насильственная смерть. Она лишена тех
привходящих моментов, которыми осложнена смерть от болезни, или так
называемая естественная смерть, или смерть друга, или человека, которого
любил или ненавидел, - но все же это смерть, это нечто такое, о чем стоит
писать. Я читал много книг, в которых у автора, вместо описания смерти,
получалась просто клякса, и, по-моему, причина кроется в том, что либо автор
никогда близко не видел смерти, либо в ту минуту мысленно или фактически
закрывал глаза, как это сделал бы тот, кто увидел бы, что поезд наезжает на
ребенка и что уже ничем помочь нельзя.

По мере того как бой быков развивался, - или приходил в упадок, - все
больше внимания уделялось приемам выполнения разных движений тореро и все
меньше - конечной цели; и теперь подготовка быка к последнему смертельному
удару, которую раньше брал на себя матадор, в значительной степени ложится
на бандерильеров; если убийство быка представляет хоть малейшую трудность,
то матадор, не обладающий ни находчивостью, ни знанием, а только грацией и
виртуозностью, выходит против быка подготовленного, обессиленного,
сломленного и только что не умерщвленного искусной работой опытного
бандерильеро.
Некогда самым главным в зрелище боя быков считался момент убийства
быка; с развитием и вырождением этого искусства все больший вес приобретали
втыкание бандерилий и умение действовать мулетой. Плащ, бандерильи и мулета
постепенно становились самоцелью, вместо того чтобы, как раньше, быть только
средством достижения цели, и от этого бой быков одновременно и проиграл и
выиграл.
В прежнее время быки были крупнее, чем теперь, они были свирепее,
норовистее, тяжелее, старше. Их рост не задерживали искусственно в угоду
тореро, их выпускали на арену в возрасте от четырех с половиной до пяти лет,
а не от трех с половиной до четырех, как теперь. Многие матадоры имели за
плечами от шести до двенадцати лет ученичества в качестве бандерильеро и
новильеро, когда получали официальное звание матадора. Это были зрелые люди,
до тонкости знавшие свое ремесло, и они выходили на быка, достигшего
расцвета физической силы и умевшего пользоваться рогами; бой с таким быком
был и труден и опасен. Целью боя был заключительный удар шпагой, смертельная