"Сигбьерн Хельмебак. Андерсенам - Ура! " - читать интересную книгу автора

выпить кока-колы. Я там и написала. Тогда был четверг.
- А получил я ее в пятницу. Когда увидел, что она лежит на полочке у
администратора и она от тебя, я...
- Заорал? - спросила она в восторге.
- Нет, что ты! Там же люди кругом. Я взял лодку, отгреб подальше, так
что берега почти не видно стало, и уж тогда...
Он набрал в грудь воздуха, и Туне быстро сказала:
- Давай сейчас крикни! Здесь мы можем орать сколько влезет!
Но он медленно выдохнул. На соседней ветке висели качели, и Эрик встал
на них, держась руками за веревки. Туне перелезла и встала рядом. Они
стояли, прижавшись друг к другу, качели начали раскачиваться - сначала
медленно, потом все быстрей и быстрей. Вокруг все свистело, листья задевали
по лицу, и вдруг Эрик открыл рот и закричал. Это был высококачественный
крик, начинавшийся где-то в области живота и кончавшийся высоко в небе;
безудержный хохот и безоглядное счастье, сливаясь воедино, летели над
крышами домов. Казалось, легкие готовы лопнуть от распиравшего их воздуха;
Туне и Эрик неслись, тесно-тесно прижавшись, и чувствовали, как их неодолимо
тянет вверх, потом на секунду замирали в воздухе и, падая вниз, опять
издавали громкий ликующий вопль.
- Боже мой! - простонала женщина, шедшая в магазин, испуганно
схватилась за сердце и хотела еще что-то добавить, но в тот же миг раздался
новый вопль, еще громче прежнего. Она обернулась к фру Сальвесен, которая
убирала с балкона постельное белье.
- С этим нужно кончать!
- Это варварство, - сердито ответила фру Сальвесен, сворачивая простыни
и перины вместе. Ей тоже хотелось кричать. Она стояла, зарывшись лицом в
белье, белое, чистое, только что выстиранное и ничем не пахнущее, и вдруг
вцепилась в перину зубами. Но тут же взяла себя в руки. Пошла в спальню. Ее
кровать и кровать мужа стояли вплотную, и это почему-то ее разозлило.
"Варварство", - пробормотала она и пнула одну из кроватей с такой силой, что
та стала наискосок. Крик доносился даже сюда, и фру Сальвесен резко
захлопнула балконную дверь.
Монтер из энергетического управления нерешительно топтался у забора
Андерсенов. Из засаленной папки он вытащил какую-то бумагу, сверил запись с
фамилией на почтовом ящике и, убедившись, что попал по нужному адресу,
двинулся вперед. Потом остановился и недоверчиво взглянул на почтовый ящик
еще раз. Осторожно сунул туда палец и, увидев на нем красное пятно, понюхал.
"Кровь!" - пробормотал он и зашагал по дорожке. Из дома доносилась тихая
песня. Было слышно кудахтанье кур и похрюкивание свиньи, и поскольку сам он
родился в деревне, это его немного успокоило. И ослов тут держат, что ли?
Короткие скрипящие звуки, слышавшиеся из-за дома, очень напоминали ослиный
крик. Монтер ездил туристом на Майорку и слышал там, как кричат ослы. Но,
свернув за угол, он, к своему разочарованию, обнаружил, что такие звуки
издает старый насос. Какая-то девчонка качала воду. У стены стояла
наполовину налитая ванна, и там плескалась маленькая девочка. Она была в
одежде и пыталась поймать рыбок, сновавших по ванне, но это ей никак не
удавалось.
- Что, малышка, рыбачим? - льстиво сказал монтер, но она не удостоила
его вниманием. Быстро подняв руки, девочка шлепнула по воде так, что брызги
полетели прямо ему в лицо.