"Сергей Хелемендик. Наводнение (Роман) " - читать интересную книгу автора

кондиционера до унитаза, после чего он начинал собирать эти устройства,
ремонтировать их, и на это уходили уже месяцы и годы.
- Бедные педики! Говорят, они сидят на мели! Это правда, чико? Ходят в
ресторан по очереди! И едят одни макароны! Правда, чико, что этот угрюмый
тип берет три раза в день макароны с сыром и считает сдачу до сентаво1*?
______________
* 1 Centavo - мелкая монета; 100 с.= 1 песо (исп).

- Самое интересное не это, чико! - с жаром отзывался Ридель.- Те двое
варят макароны в номере, а лысый - нет! Ходит в ресторан, но тоже берет
макароны! Это какая-то чертовщина! Ел бы в номере... А сдачу...- Ридель
сделал жест пальцами, словно пытаясь отогнать надоедливое насекомое - в
данный момент этот жест заменял фразу: "Даже не спрашивай!" - Он каждый раз
спрашивает, сколько стоят макароны с сыром! Надеется, что подешевеют! - И
собеседники оглушительно хохотали, хлопая друг друга по плечам.
Лысан и в самом деле предпочитал макароны с сыром всем прочим блюдам,
представленным в меню ресторана гостиницы "Подкова". Но его страсть к
макаронам объяснялась отнюдь не тем, что он "сидел на мели", а имела более
серьезную, принципиальную основу. Лысан был скуп, а ничего дешевле макарон с
сыром в ресторане не было. Есть же макароны из одной кастрюли с Шакалом и
Алексисом он считал ниже своего достоинства. По его мнению, такое
панибратство нанесло бы огромный вред его авторитету руководителя. Но запах
тушенки безжалостно дразнил Лысана и ожесточал его и без того жестокое
сердце.
Высказав подчиненным решительно все, что он думает об их происхождении
и о нравственности их матерей, Лысан почувствовал еще более сильный голод, и
запах тушенки сломил его волю. Шакал с Алексисом виновато смотрели в пол, и
каждый, в меру своего таланта, изображал раскаяние.
Между тем Лысана осенило, он понял, как следует обставить предстоящую
трапезу, чтобы его авторитет руководителя остался девственно чистым и
ненарушенным.
- Хватит нам, значит, ругани! - миролюбиво завершил вдруг Лысан свое
яростное выступление.- Давай принеси-ка из холодильника бутылку! - обратился
он к Шакалу.- Посидим, значит, подумаем вместе! Ты ведь парень хитрющий! Да
и Алексис у нас башковитый! - сострил Лысан, деликатно намекая на размеры
головы Алексиса.- И сообрази закусить чего-нибудь, тушенки, значит,
открой...- небрежно добавил он в спину метнувшемуся к холодильнику Шакалу.
Бутылка и тушенка на тарелке появились на столе с волшебной быстротой.
Шакал суетился, разыскивая и отмывая бокалы. Между тем Лысан рассеянно взял
вилку и наколол на нее огромный кусок облепленного застывшим белым жиром
тушеного мяса...
Застолье закончилось быстро. Минут через пятнадцать бутылка была пуста,
как, впрочем, и тарелка. Тушенку Лысан съел сам. В каком-то смысле он
предвосхитил, если не сказать украл, мечту у Алексиса. Банка тушенки была
последней.
Прежде чем разбрестись по своим комнатам, обитатели номера 184 провели
что-то вроде небольшого демократического военного совета, на котором
Алексис, не дожидаясь, пока Шакал его опередит, высказал свое недавнее
мнение, что "пора как следует потрясти их и уносить ноги". Лысан отнесся к
этой точке зрения критически и приклеил Алексису ярлык "паникер-пораженец".