"Альфред Хэйдок. Безумие желтых пустынь" - читать интересную книгу автора

два слова:
- Я уезжаю!
Жданов расспросил, в чем дело, и так как они не разлучались ни в
Карпатах, ни в Пинских болотах, ни в Тургайской степи, -то и на этот раз
решили не расставаться. Через полчаса, благополучно миновав посты, два
друга шли уже степью прямо на юг.
Если бы их спросили: почему именно на юг? - они бы ответили, что вообще
желают идти туда, где раньше не бывали.
Но сейчас дело было дрянь: методический обстрел продолжался, и отвечать
было нечем.
Солнце палило затылок, хотелось пить, и глубокое возмущение стало
овладевать Ждановым, - Мы уж целый час печемся здесь!.. Нужно что-нибудь
предпринимать.
- Не час, а только четверть часа! - хладнокровно ответил Шмаков,
щелкнув измятыми серебряными часами со сворою тисненых гончих на крышке.
Это был подарок, которым Шмаков весьма дорожил.
- Ты не доверяй своим часам, - ехидно отозвался Жданов, - они
остановились еще третьего дня.
- Врешь!
Шмаков, задетый за живое, яростно повернулся к Жданову и между ними
произошла краткая перебранка по поводу достоинств хронометра.
Но пока они перебрасывались крепкими словцами, за которыми солдат
привык скрывать свои истинные чувства, где-то в вечности для одного из них
пробил час: вдали, за холмиком, где чернел монгольский малахай, опять
хлопнуло, и Шмаков оборвал брань на полуслове.
Когда Жданов удивленно взглянул на него, то содрогнулся: Шмаков,
обхватив шею руками, бился и хрипел, выплевывая кровь. Еле внятный шепот
едва достиг Жданова:
- Убей их... Андрюша... Я не прощу... Крепкое, мускулистое тело
изогнулось, напряженно и сразу затихло. Пуля сделала свое дело, и суровая
душа мужчины, непокорная и бунтующая, отлетела так же быстро, как
рассеивается сон при пробуждении.
- Шейка-копейка! - Жданов злобно усмехнулся, последний товарищ уже
проиграл игру и бросил карты на стол... Теперь - очередь за ним...
- Но если я останусь жив...
Мысль о мщении на секунду красным туманом застлала мозг, но он ее не
докончил; резко стукнула пуля о жесть, и рвануло лямки, на которых висел
котелок.
За холмиком, к первому, еще раньше замеченному малахаю прибавились
второй и третий.
Как ни странно, но выстрел, попавший в котелок, оказался последним:
малахаи вдруг исчезли, и наступило молчание.
- Сейчас что-то будет, - решил Жданов и торопливо перекрестился,
приготовляясь ко всему худшему. Затем он взглянул на небо, стараясь
отогнать мысль, что делает это в последний раз.
Синий над ним небосклон с южной стороны пожелтел. Одновременно
"перекати-поле" впереди него пришли в движение и серыми комочками
покатились вперед: дыхание великих пустынь проносилось по степи, а за ним
шла пыльная буря.
Взметнулись красноватыми дугами песчаные столбы на выдуве, у пологого