"Роберт Хайнлайн. Как здорово вернуться!" - читать интересную книгу автора

Космонавт печально покачал головой и ушел. Симмонс постоял с
озабоченным видом, потом, не обращая внимания на грязь, сел на пол возле
ребенка.
Джо была слишком слаба, чтобы попытаться помочь Симмонсам. Она
огляделась, ища Аллана, но тот был занят: прибыл его рюкзак, который бросили
прямо к ногам Аллана. Казалось, кто-то пригвоздил рюкзак к полу. А ведь
Аллан прекрасно знал, что в мешке нет ничего, кроме цветных и черно-белых
микрофильмов, нескольких сувениров, туалетных принадлежностей и других
мелочей - всего фунтов пятьдесят. Не мог этот рюкзак быть таким тяжелым,
просто не мог. И все же это было так.
- Носильщика, мистер? - обратился к Аллану щуплый седой старичок и
подхватил рюкзак, как перышко.
Аллан крикнул:
- Пошли, Джо! - и двинулся за старичком, чувствуя себя весьма
неловко.
Носильщик замедлил шаг, приноравливаясь к тяжелой поступи Аллана.
- Вы что, с Луны?
- Да.
- Есть где остановиться?
- Нет.
- Ладно, придется вам помочь. Есть у меня один приятель, работает
портье в "Коммодоре"...
Носильщик довел их до полотна самодвижущейся дороги, а затем и до
гостиницы. Они были слишком измотаны, чтобы идти куда-нибудь обедать, и
Аллан заказал обед в номер. Джо уснула прямо в горячей ванне, и ее удалось
извлечь оттуда с большим трудом: никак не хотела расстаться с приятным
ощущением потери веса в воде. Аллан еле-еле убедил жену, что мягкий
резиновый матрац обладает почти такими же достоинствами. Спать они легли
рано.
Около четырех утра Джо пробудилась от тревожного сна.
- Аллан, Аллан!
- М-м-м? Что случилось? - Он протянул руку к выключателю.
- Да ничего особенного. Просто мне приснилось, что я опять в ракете...
Аллан, отчего здесь так душно? У меня ужасно болит голова.
- А? Не должно быть душно, у нас ведь номер с кондиционированием. -
Аллан пошмыгал носом. - А у меня голова тоже болит, - признался он.
- Ну, так открой окно.
Едва лишь холодный наружный воздух проник в комнату, Аллан задрожал и
быстро юркнул под одеяло. Он еще не успел заснуть, размышляя, можно ли
вообще спать под городской грохот, врывавшийся в открытое окно, как его жена
снова заговорила:
- Аллан!
- Ну? Что еще?
- Милый, я совсем окоченела. Можно я переберусь к тебе?
Солнечный свет струился в окно, теплый и мягкий. Когда солнечный зайчик
коснулся век Аллана, он открыл глаза. Жена тоже проснулась. Она вздохнула и
прижалась к нему.
- Ой, милый, погляди-ка! Голубое небо - мы дома! Я и забыла, какое
оно чудесное.
- А ведь здорово вернуться! Как ты себя чувствуешь?