"Роберт Хайнлайн. Линия жизни" - читать интересную книгу автора

дальнем конце находится младенец, попахивающий кислым молоком и срыгивающий
свой завтрак на слюнявчик. На другом конце находится, быть может, старик.
Где-то в восьмидесятых годах. Представьте себе этот феномен
пространства-времени, который мы называем Роджерсом, как длинного розового
червяка, растянувшегося через годы. Вот здесь, в тысяча девятьсот тридцать
девятом году, он минует нас и тянется дальше. И срез, который мы видим,
выглядит одиночным дискретным телом, Но это иллюзия. Этот розовый червяк
физически тянется через все эти годы. Собственно говоря, существует
физическая непрерывность всего человечества, поскольку эти розовые червяки
ответвляются от других розовых червяков. В этом смысле человечество
напоминает лозу, ветки которой переплетаются и дают новые отростки. И только
глядя на лозу в разрезе, мы можем впасть в заблуждение, будто эти побеги -
дискретные индивиды.
Он помолчал и обвел всех взглядом. Один из них, с угрюмой скептической
физиономией, сказал:
- Все это очень мило, Пинеро, но, даже если это правда, так толку что?
Пинеро удостоил его безмятежной улыбкой.
- Терпение, друг мой. Я попросил вас считать жизнь электрической. А
теперь сочтите наших длинных розовых червей проводниками электричества. Вы,
вероятно, слышали о том, как инженеры с помощью некоторых измерений могут
определить точное место разрыва в трансатлантическом кабеле, все время
оставаясь на берегу. Я проделываю то же с нашими розовыми червями. Приложив
свои инструменты к срезу вот здесь, в этой комнате, я могу определить, где
происходит разрыв. Иными словами, когда наступает смерть. Или, если хотите,
я могу произвести обратное исчисление и назвать вам дату вашего рождения. Но
это не интересно: вы ведь ее уже знаете.
Угрюмый репортер презрительно хмыкнул.
- Вот и попались, доктор: если ваше определение человечества как лозы
или розовых червей правильно, то определять дни рождения вы не сможете,
поскольку связь с человечеством непрерывна и ваш электрический проводник
ведет через мать до самых отдаленных предков.
- Совершенно верно и очень умно, друг мой, улыбнулся Пинеро. - Но вы
слишком увлеклись аналогией. Речь ведь идет не об измерении какого-то
проводника электричества. В некоторых отношениях это больше походит на
измерение длины очень длинного коридора с помощью звука, отражаемого от
дальнего его конца. Момент рождения представляет своего рода изгиб в
коридоре, и при правильной настройке я могу уловить эхо от этою изгиба.
- С удовольствием, мой дорогой друг. Испробуем на вас? - Попался,
Люк, - сказал кто-то из репортеров. - Соглашайся или заткнись.
- Я согласен. Что мне надо сделать?
- Во-первых, напишите на листке день и час вашего рождения и отдайте
листок кому-нибудь из ваших коллег.
- Ну, а теперь что? - спросил Люк, отдавая листок.
- Снимите верхнюю одежду и станьте на эти весы. А теперь скажите, вы
когда-нибудь были много толще или много худее, чем сейчас? Нет? А сколько вы
весили при рождении? Десять фунтов? Великолепный, здоровый младенец. Теперь
такие крупные рождаются редко.
- Ну и что значит весь этот треп?
- Я пытаюсь примерно определить средний срез нашего длинного розового
проводника, мой милый Люк. А теперь, пожалуйста, сядьте вот туда. А теперь