"Мартин Хайдеггер. Преодоление метафизики" - читать интересную книгу автора

Субъект в структуре трансцендентального генезиса предмета есть первый объект
онтологического представления.
Ego cogito есть cogito: me cogitare (10).
V. Новоевропейская форма онтологии - трансцендентальная философия,
превращающаяся в теорию познания.
Почему в новоевропейской метафизике возникает такое? Потому что бытие
сущего начинают мыслить как его присутствие для устанавливающего
представления. Бытие есть теперь предметная противопоставленность. Вопрос о
предметной противопоставленности, о возможности такого противо-поставления
(а именно устанавливающему, рассчитывающему представлению) есть вопрос о
познаваемости.
Но этот вопрос подразумевается, собственно, как вопрос не о
физико-психическом механизме познавательного процесса, а о возможности
присутствия предмета в познании и для него.
"Теория" такого "познания" есть рассмотрение, ??????, поскольку ?????,
сущее, помысленное как предмет, исследуется в аспекте его предметного
предстояния и обеспечения возможности такого предстояния (????) (11).
В каком смысле Кант своей трансцендентальной постановкой вопроса
обеспечивает метафизике Нового времени эту ее метафизичность? Поскольку
истина становится достоверностью и собственная сущность (?????) сущего
превращается в предстояние перед perceptio, восприятием, и cogitatio,
со-ображением представляющего сознания, т. е. знания,- постольку знание и
познание выдвигаются на передний план (12).
"Теория познания" и то, что таковой считается, есть в своей основе
метафизика и онтология, стоящая на истине как на достоверности
устанавливающе-обеспечивающего представления.
Напротив, истолкование "теории познания" как объяснения "познания" и
"теории" науки сбивает с толку, хотя все эти устанав-дивающеудостоверяющие
хлопоты в свою очередь - лишь следствие перетолкования бытия в предметность
и представленность.
Под рубрикой "теория познания" скрывается растущая принципиальная
неспособность новоевропейской метафизики видеть свое собственное существо и
его основание. Разговоры о "метафизике познания" увязают в том же
недоразумении. По существу дело идет о метафизике предмета, т. е. сущего как
предмета, объекта для некоего субъекта.
В наступлении логистики дает о себе знать просто оборотная сторона
теории познания, ее эмпиристски-позитивистское перетолкование.
VI. Завершение метафизики начинается с гегелевской метафизики
абсолютного знания как воли духа.
Почему эта метафизика есть лишь начало завершения, а не завершение?
Разве безусловная достоверность не возвратилась к самой себе в качестве
абсолютной действительности?
Есть ли здесь еще какая-то возможность превосхождения себя? Пожалуй,
уже нет. Но пока еще не использована полностью возможность безусловного
сворачивания всего в себе как в жизненной воле. Воля еще не явила себя как
воля к воле внутри своей, ею подготовленной, действительности (13). Поэтому
в гегелевской абсолютной метафизике духа метафизика еще не завершилась
окончательно.
Вопреки пресной болтовне о крушении гегелевской философии остается в
силе одно: в XIX столетии только эта философия определяла собой