"Мартин Хайдеггер. Из диалога о языке между японцем и спрашивающим" - читать интересную книгу автора

конце 18 века во время французской революции он был провозглашен божеством.
С В самом деле. Зато и в идолизации этого божества заходят так далеко,
что всякая мысль, отклоняющая претензии разума на изначальность, может
ожидать уже только того, что ее опорочат  как неразумие.
': Я Подтверждение суверенного господства вашего европейского ра-;
зума видят в успехах рационализации, ежечасно демонстрируемых техническим
прогрессом.
С Ослепление растет, так что люди уже не в состоянии видеть, как :
европеизация человека и земли истребляет все сущностное в его истоках.
Похоже на то, что эти последние должны иссякнуть.
Я Удачным примером того, что Вы имеете в виду, служит международно
известный фильм "Расёмон". Возможно, Вы его видели.
С К счастью да; к несчастью, только один-единственный раз. Мне
казалось, я ощущаю там уводящее в таинственность очарование японского
мира. Я не понимаю поэтому, в каком смысле именно этот фильм Вы приводите
в пример всепожирающей европеизации.
Я Мы в Японии находим изображение часто слишком реалистичным, например
в сценах поединка.
С Но разве не появляются также и потайные жесты?
Я Невидимое такого рода льется в этом фильме полным потоком и едва
заметно для европейского взора. Вспоминаю о покоящейся руке, в которой
сосредоточено прикасание, бесконечно далекое от всякого ощупывания, не
могущее называться даже жестом в том смысле, как, мне кажется, я понимаю
Ваше словоупотребление. В самом деле, эта рука пронесена издалека и в еще
более далекую даль зовущим зовом, будучи занесена из тишины.
С Но в виду подобных жестов, непохожих на наши, я уже совершенно не
понимаю, как Вы можете называть этот фильм примером европеизации.
Я Это и невозможно понять, потому что я выразился еще недостаточно
определенно. Но чтобы сделать это, я нуждаюсь как раз в Вашем языке.
С И при этом Вы не считаетесь с опасностью?
Я Возможно, на какой-то момент она дает себя отвести.
С Ведь говоря о реализме. Вы пользуетесь языком метафизики и идете
путем различения реального как чувственного и противоположного ему
идеального как нечувственного.
Я Вы правы. Однако, указывая на реалистическое, я подразумеваю не
столько вкрапления там и здесь тяжеловесных образных представлений, что с
учетом не-японского зрителя оказывается прямо-таки неизбежным.
Указывая на реалистическое в этом фильме, я имею в виду что-то совсем
другое, а именно то, что японский мир вообще' оказался заключен в
предметность фотографии и для нее специально поставлен.
С Если я верно услышал Вас, Вы хотели бы сказать, что
восточно-азиатский мир и технически-эстетический продукт кинопромышлен- ,
ности несоединимы друг с другом.
Я Так думаю. Каким бы ни получилось эстетическое качество японского
фильма, уже тот факт, что наш мир выставлен в фильме, вытесняет этот мир в
область того, что Вы называете предметным. Опредмечение, происходящее в
кино, уже есть следствие европеизации, размахивающейся все шире.
С Европеец лишь с трудом поймет говоримое Вами.
Я Конечно, и прежде всего потому, что внешняя жизнь Японии совершенно
европейская или, если хотите, американская. Наоборот, затаенный японский