"Свен Хедин. Мой первый Йолдаш " - читать интересную книгу автора

он его бросил, догнав нас, до того, как замело следы. В лагере я решил
оставить багаж, кроме предметов, необходимых нам в ближайшие дни. Я надеялся
послать за багажом, как только будет найдена вода. Мою палатку мы больше не
разбивали.
На утро 29 апреля мы проснулись, накрытые летучим песком. Несмотря ни
на что, мы с трудом пошли дальше на восток. Буря успокаивалась, но мы
двигались все медленнее. На следующий день нас ожидал неприятный сюрприз. С
утра оставалась еще кружка воды. На самом солнцепеке я смочил губы своих
людей и свои собственные половиной воды оттуда. Для раздачи в лагере было
оставлено по одному глотку на каждого. Но я обнаружил, что сосуд пуст:
кто-то все выпил.
В ночь на 1 мая температура упала до 2°. Звезды светились, как
электрические фонари. Утром в хрустально чистом воздухе был абсолютный
штиль. Вновь проверяя свой багаж, я нашел бутылку китайского коньяка,
предназначенного для примуса. Ислам Бей повел караван с компасом в руке. Я
отстал и выпил стопку отвратительного пойла. Йолдаш, бывший со мной, тихо
тявкал и вилял хвостом. Видя, как я пью, он прижался ко мне и умоляющим
взглядом просил свою долю. Я дал ему понюхать бутылку. Он замотал головой и
отвернулся, копая как всегда сухой песок. Потом он побежал за караваном.
Вскоре коньяк начал действовать. Я был просто пьян и больше не мог
встать. Я вытянулся на песке и остался лежать под обжигающим утренним
солнцем. Караванные колокольчики звучали, как похоронный звон. Скоро караван
исчез за дюнами, я остался один, до смерти уставший, обессиленный и
одинокий. Даже Йолдаш меня бросил и ушел за караваном. Наконец я собрался с
силами и пополз по следам на восток. Попытался встать, но упал. Прополз еще
немного и, шатаясь, с помощью палки шаг за шагом пошел дальше. С гребня дюны
я наконец увидел караван. Они остановились, и через два часа я их догнал.
Все пять верблюдов лежали. Их силы были на исходе. Мухаммед Шах на
коленях молился Аллаху. Двигаться дальше было бесполезно. Мы посоветовались
с Исламом и решили оставаться на месте и ждать захода солнца и ночной
прохлады. Чтобы иметь хотя бы тень, мы разбили палатку. Я заполз внутрь
одной и улегся на маленький матрац. Касим и Ислам за мной, Йолчи остался в
тени палатки снаружи. Мухаммед Шах все еще лежал на том же месте в борьбе со
смертью. Было горько осознавать всю безнадежность его положения. Не было
единственного лекарства, которое могло бы его спасти, - воды.
Йолдаш, обессилевший и похудевший, как скелет, улегся в палатке. Даже
овца искала тень. Верблюды, оставшиеся под самым солнцем, с полным
основанием могли бы спросить, как можно беспредельно много работать, если им
не дают хотя бы воды? Сено давно было израсходовано. Седла давно уже жгли на
кострах. С тяжелым сердцем Ислам зарезал верную овцу, чтобы мы могли
напиться хотя бы кровью. Но кровь тут же свернулась и отвратительно пахла.
Йолдаш лизнул и, отказавшись, грустно отвернулся.
В сумерках мы тронулись в путь из лагеря смерти, где навсегда остались
Йолчи и Мухаммед Шах. Йолдаш понял, что теперь началась борьба за жизнь и
последовал за нами. Два сосуда мы взяли с собой - они могут нам
понадобиться, если мы найдем воду.
5 мая темной ночью мы вместе с верблюдами двинулись дальше на восток.
Ислам Бей шел впереди, Касим сзади. Один верблюд лег и не хотел больше
вставать. Его груз мы переложили на другого верблюда. В темноте трудно было
найти хороший путь. Я зажег фонарь и пошел вперед. Йолдаш не отходил от