"Борис Хазанов. Преодоление литературы" - читать интересную книгу авторав Испанию, на Балеарские острова. Мы свободны! Вечером, когда я вернулся, в
квартире стояла непривычная тишина. Я вошел в спальню, моя подруга лежала в постели, ей нездоровилось. Я приготовлю ужин, сказал я, Кати уехала. Навсегда. Тотчас дверь спальни открылась, неслышно, как бы сама собой, - я увидел ее на пороге. Кого? Катарину! Я был совершенно сбит с толку - как же так? Я сам, своими ушами слышал, как ударил колокол, своими глазами видел, как захлопнулись двери, поезд тронулся, увозя эту ведьму, наше проклятье, наше горе. И я поплелся на кухню, где меня ожидал ужин. VIII Этой ночью мне снился жуткий сон. Как будто я проснулся во тьме и не сразу смог различить фигуру, стоявшую на пороге совершенно так же, как стояла накануне, самовольно вернувшись, Катарина. Но теперь она была в черном платье, в черных чулках, на голове плат, как у монахини. Я хотел спросить, что она тут делает, но губы ее шевелились, я скорее догадался, чем услышал, - хватит валяться, сказала она, все ждут. Кто, кто ждет? - спросил я, вперяясь в темноту. Неведомые друзья, родственники, которых я никогда не видел, собрались проводить в последний путь Линду. Я раздумывал, где мне взять подобающую одежду; в это время я уже не спал и, сидя на кровати, слышал сквозь щель плохо прикрытой двери приглушенные голоса. В гостиной горел свет. Далее происходило то, что чаще бывает в книгах или в театре, чем в жизни; но я уже говорил, что преодоление литературы совершается в ней самой действительность. Беседовали двое - а я стоял, запахнувшись в халат, и подслушивал. В усталом голосе моей подруги не было раздражения, ей вторил подобострастный голос служанки. Не успел я, однако, разобрать отдельные слова, как обе умолкли - должно быть, услышали шорох в спальне. Потом Линда сказала: "Он спит". В самом деле, то, о чем они говорили, - когда снова заговорили, - я все еще воспринимал сквозь завесу сна. И звучало все это неестественно. Как будто говорящие куклы, подражая голосам моих женщин, выдавали кем-то сочиненный текст. Как в первые дни, Катарина говорила хозяйке: вы. Первые слова я не расслышал. "...Что вы, фрау Майзель, зачем же так говорить". "Я знаю". "Я бы никогда не вернулась, если б не знала, что вы еще не совсем поправились". "Я не поправлюсь". "Что вы, зачем так говорить". "Я все равно для него уже не гожусь. Я для него обуза". "Если вы думаете, что я... Он сказал, что он ко мне равнодушен". "Это для того, чтобы успокоить свою совесть. Ты молода, у тебя красивая грудь. Единственный недостаток - узкие бедра". "Почему же недостаток". "Он любит широкобедрых". "Теперь я понимаю, в чем дело. Если бы на моем месте оказалась |
|
|