"Тайный воин" - читать интересную книгу автора (Флевеллинг Линн)

Глава 22

Возвращение короля положило конец вольной жизни компаньонов. Эриус почти каждый день требовал присутствия Корина при дворе, и компаньонам приходилось сопровождать принца.

Или половине из них. Уже разделенные возрастом, они обнаружили и другие препятствия прежней дружбе — кровь и титулы. Тобин начал, хотя и медленно, осознавать разницу между оруженосцем и знатным юношей, хотя оруженосцы тоже были выходцами из благородных семей. Но теперь эти различия стали более отчетливыми. Когда Корин и компаньоны отправлялись ко двору, оруженосцы оставались заниматься в Старом дворце.

Тобину не слишком нравился новый порядок, потому что он означал разлуку с Ки.

Однажды днем принц шел по флигелю компаньонов, ища Ки после возвращения из Нового дворца, — и вдруг услышал женский плач. Завернув за угол, Тобин увидел горничную, она быстро уходила по коридору, прижав к лицу передник.

Удивленный, он продолжил свой путь, но когда приблизился к двери своей комнаты, снова услышал плач. Войдя, он обнаружил своего пажа Балдуса — тот рыдал, свернувшись в кресле. Над ним стоял Ки, неловко похлопывая мальчика по плечу.

— Что случилось? — воскликнул Тобин, торопливо подходя к ним. — Он ушибся? Ранен?

— Я как раз пытаюсь это выяснить. Но пока выудил из него только то, что кто-то умер.

Опустившись на колени, Тобин отвел руки мальчика от его лица.

— Кто умер? Кто-то из твоих родных?

Балдус покачал головой.

— Нет, Калар!

Это имя ничего не говорило Тобину.

— Ну-ка, возьми мой платок и вытри нос. Кто она?

Балдус судорожно вздохнул.

— Она разносила по комнатам белье и меняла тростник в коридоре… — Мальчик снова разразился рыданиями.

— А, ну да, — сказал Ки. — Хорошенькая блондинка с голубыми глазами, она еще всегда напевала.

Тобин знал, о ком говорит Ки. Ему нравились песни этой девушки и ее милая улыбка. Но ему никогда не приходило в голову поинтересоваться ее именем.

От Балдуса они больше ничего не добились. Ки налил пажу вина, потом отвел его в нишу для оруженосца, которой сам никогда не пользовался, чтобы тот выплакался и заснул. Пришел Молай и занялся привычными делами, но был на удивление молчалив и мрачен.

— Ты тоже знал эту Калар, да? — спросил Тобин.

Молай вздохнул, развешивая в шкафу одежду принца.

— Да, мой принц. Ее все знали.

— И что с ней случилось?

Молай вытащил из-под скамьи Тобина несколько носков и стряхнул с них восковую крошку и стружки металла.

— Она умерла, мой лорд.

— Это мы уже знаем, — сказал Ки. — Но что с ней случилось? Это ведь не чума, нет?

— Нет, благодарение Свету. Похоже, она была беременна, а прошлой ночью у нее случился выкидыш. Ну и сразу стали говорить, что ей не выжить… — Молай замолчал и отвернулся, чтобы украдкой вытереть повлажневшие глаза. — Она ведь была совсем девочкой! — воскликнул он низким, гневным голосом.

— Ну, вообще-то нет ничего необычного в том, чтобы потерять ребенка до срока, особенно первого, — задумчиво заговорил Ки, когда Молай вышел. — Вот только большинство от этого не умирает.

Еще через несколько дней до компаньонов добрался новый слух. Говорили, что ребенок Калар был от Корина.

Корин отнесся к известию философски. В конце концов, ведь это был всего лишь бастард, ребенок служанки. А вот рыжеволосая леди Алия, которой Корин с некоторых пор уделял особое внимание, похоже, оказалась единственной, кого обрадовала печальная новость.

Вскоре мальчики отвлеклись на новое событие, и о несчастной девушке забыли. Неприятным известием, поразившим всех, оказалось назначение Мориэля Тода в ближайшее окружение короля. Мориэль не только загадочным образом умудрился попасть в королевскую свиту, но и стал фаворитом Эриуса.

Корину, как и Тобину, не нравилось неожиданное назначение. Насколько юноши могли заметить, повышение ничуть не улучшило манер Тода, однако король души не чаял в своем любимце. Мориэль — высокий, бледный, надменный мальчик, которому едва исполнилось пятнадцать, — как будто приклеился к королю, он всегда был рядом, неизменно подобострастен и исполнителен.

Новые обязанности частенько приводили его в Старый дворец, хотя прежде конюших здесь почти не видели. Мориэль постоянно доставлял разные сообщения или приходил за нужными королю вещами из старых помещений. Тобину уже начало казаться, что, где бы он ни появлялся, он всегда видит Тода. А еще Мориэль с Маго и своими дружками вечно крутился среди оруженосцев.

Корин ненавидел Мориэля больше, чем кого-либо еще.

— Да он бывает у отца чаще меня! — ворчал принц. — Каждый раз, когда я прихожу к королю, он уже там, ухмыляется и виляет хвостом. А как-то раз, когда отец не мог его услышать, он назвал меня просто по имени!

Несколько недель спустя вражда между мальчиками дошла до высшей точки. Тобин и Корин отправились в покои короля, чтобы пригласить Эриуса на охоту. Внезапно путь им преградил Мориэль. Вместо того чтобы поклониться, он шагнул в коридор и закрыл за собой дверь.

— Пойди и доложи моему отцу, что я хочу его видеть, — приказал Корин, ощетинившись.

— Король не хочет, чтобы его беспокоили, твое высочество, — грубо ответил Мориэль.

Тобин увидел, как кузен изменился в лице. Никогда еще он не видел принца таким разъяренным.

— Ты немедленно доложишь обо мне, — произнес он тоном, который лишь глупец осмелился бы не заметить.

К изумлению Тобина, Мориэль покачал головой:

— Я выполняю приказ.

Корин замер на секунду, потом резким движением с такой силой отшвырнул Мориэля, что тот полетел на пол и проехал несколько футов по полированному мраморному полу. Кровь хлынула из его разбитого носа и рассеченной губы.

Корин наклонился над ним, дрожа от ярости.

— Если ты еще хоть раз осмелишься говорить со мной таким тоном… если ты посмеешь не повиноваться моему приказу или забудешь, как следует ко мне обращаться, ты будешь посажен на кол на Холме Предателей.

С этими словами он распахнул дверь отцовской комнаты и вошел внутрь, оставив Мориэля лежать на полу. Тобину стало жаль юношу, но ядовитый взгляд, брошенный Мориэлем вслед принцу, моментально убил жалость.

Из-за двери доносились гневные возгласы Корина и насмешливый голос его отца. Войдя в комнату, Тобин увидел Нирина, волшебник стоял рядом с креслом короля. Он молчал, но Тобин был уверен, что заметил в глазах чародея такую же ядовитую насмешку, как в глазах Мориэля.

Если не считать всех этих мелких неприятностей, лето проходило спокойно.

Правда, такой жары не помнили даже старики. Приходившие к королю просители рассказывали о чудовищных лесных пожарах, ящуре и пересохших колодцах.

Стоя возле трона каждый день, Тобин с интересом и сочувствием слушал посетителей, но все это его не слишком задевало, поскольку он был слишком занят своими новыми обязанностями.

Знатные компаньоны теперь часто прислуживали за королевским столом, точно так же, как оруженосцы служили самим компаньонам. По праву рождения Тобин занимал особое место: он нарезал разные сорта хлеба к каждой перемене блюд. Корин был специалистом по резке самих блюд; он искусно обращался с шестью разновидностями ножей, нарезая мясо или пироги. Остальные мальчики выполняли другие обязанности, в соответствии с возрастом и знатностью. Неуклюжий Зуштра выступал в роли старшего лакея, Орнеус очень плохо исполнял роль виночерпия, несмотря на все попытки Лисички научить его. Но когда Орнеус во второй раз пролил вино на королевский рукав, его все-таки понизили в должности и назначили раздатчиком милостыни, а королевским кубком занялся Никидес.

Дневные тренировки и уроки старого Ворона продолжались, несмотря на жару, но утро они неизменно проводили в зале для приемов. Корин и Тобин сидели рядом с королем. Хилус и остальные вельможи стояли за их спинами, иной раз часами. Эриус начал понемногу обучать Корина делам, позволяя наследнику решить судьбу какого-нибудь мельника, пойманного на обвесе, или хозяйки пивной, выдававшей прокисшее пиво за свежее. Король даже разрешил принцу судить мелких преступников, и Тобин с удивлением наблюдал за тем, с какой легкостью его кузен приговаривал людей к порке плетьми или к выжиганию клейма на их телах.

Всем мальчикам, кроме Никидеса, посещение двора казалось скучной обязанностью. Несмотря на высокие потолки, поддерживаемые колоннами, и освежающие фонтаны, к полудню тронный зал становился похожим на жарко натопленную печь. Однако Тобин обожал бывать на приемах и находил свои новые обязанности увлекательными. Он всегда неплохо умел читать полипам людей, и теперь у него не было недостатка в объектах для изучения. Вскоре он уже чуть ли не читал мысли просителей, когда они льстили, жаловались или пытались заслужить благоволение. Тон голоса, поза человека, его взгляд — любая мелочь в поведении не ускользала от внимания Тобина. Лжецы всегда беспокойно двигались. Честные люди говорили спокойно. Подлецы хныкали и говорили громче, чем нужно.

Однако больше всего ему нравилось наблюдать не за жителями Скалы, а за иностранными посланниками. Тобин восхищался сложностью дипломатических премудростей, экзотическими одеждами гостей и их речами. Чаще всего ко двору являлись мисенцы — горячие и упрямые люди, озабоченные урожаями, пошлинами и необходимостью защищать свои границы. Ауренфэйе сильно различались между собой; в их стране насчитывались десятки разных кланов, каждый носил особенный головной убор и вел свои дела.

Однажды король принимал группу смуглых мужчин с курчавыми черными волосами. Они были в длинных черно-синих полосатых балахонах; ничего подобного Тобин прежде не видел. В ушах посланников висели тяжелые серебряные серьги со сложным орнаментом. С немалым удивлением Тобин узнал, что это были вожди племен зенгати.

Аренгил и ремесленники ауренфэйе, с которыми подружился Тобин, всегда отзывались о зенгати с ненавистью или презрением. Но позже Хилус объяснил Тобину, что зенгати делятся на племена точно так же, как ауренфэйе — на кланы, и что одним из этих племен можно доверять больше, чем другим.

В этом году лето принесло с собой не только засуху. Тобин, Уна и их друзья со своей тайной тренировочной площадки на крыше дворца видели широкие коричневые полосы на далеких полях — вредители пожирали урожай.

И еще летнее небо почти постоянно затягивала странная дымка. Вдоль побережья, за стенами города, гуляла Красно-Черная Смерть. Все окрестности города пылали, и над водой висели огромные столбы дыма. На западе поднимался дымок поменьше — там сжигали умерших. Сжечь спешили даже тех покойников, у которых не было признаков чумы.

Из городов в глубине страны шли донесения о падеже лошадей и быков, о новых вспышках чумы. Эриус приказывал богатым лордам снабжать людей зерном и пригонять скот в пострадавшие районы. Гончие Нирина мгновенно вешали любого, кто смел лишь намеком заговорить о проклятии, лежащем на их земле, но страх наказания не мог остановить нарастающего недовольства. В храмах Иллиора у изготовителей амулетов прибавилось работы, они даже не успевали с ней справляться.

Компаньоны, пребывая в безопасности во дворце, считали, что их не касаются несчастья за королевскими стенами, пока однажды Порион не запретил им выходить в город дальше улицы Птицеловов. Корин был ужасно недоволен ограничением своей свободы, потому что не мог больше появляться в портовых притонах.

Компаньонам оставалось лишь пьянствовать, несмотря на ворчание короля. Вино полилось щедрее прежнего, и даже обычно сдержанный и рассудительный Калиэль начал являться на учебные бои с красными глазами и изрядным «выхлопом».

Компания Тобина следовала примеру своего вождя и пила вино, основательно разбавленное водой. Поэтому они, как правило, просыпались по утрам первыми — и первыми обнаружили, что оруженосец Корина нашел себе новое местечко для ночлега.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Руан, когда в первый раз обнаружил Танила, тот лежал на полу возле очага в обеденном зале, закутавшись в одеяло.

Руан легонько толкнул старшего оруженосца ногой. Обычно Танил в ответ на такую бесцеремонность бросался на обидчика и начинал молотить его кулаками, подавая сигнал другим, и оруженосцы тут же устраивали веселую свалку. Но на этот раз он просто ушел, не сказав ни слова.

— Какая муха его укусила? — пробормотал Ки.

Все захихикали, кроме упавшего духом Руана; он просто обожал Танила.

— Ну, я бы тоже не особо веселился, если бы мне пришлось провести ночь на полу, — сказал Лута. — Может, он устал от храпа Корина?

— Да Корин в последнее время вроде не особенно храпит, — сообщил Ки.

Живя по соседству с принцем, они с Тобином частенько слышали ночные шорохи и приглушенные голоса, чтобы догадаться — Корин редко ложится спать в одиночестве.

— Ну, по крайней мере теперь мы знаем, что ложится он не с Танилом, — сказал Руан.

— Да он никогда с ним и не ложился! — фыркнул Лута. — Нет, Корин нашел себе другую горничную.

— Я так не думаю, — пробормотал Никидес позже, когда они уже отправились на утреннюю пробежку и он тащился последним.

Он заметно подрос и окреп за лето, но все равно бежал медленнее всех.

— Ты о чем? — мгновенно спросил Ки, обожавший любые сплетни.

Никидес посмотрел вперед, убеждаясь, что никто из старших юношей его не услышит.

— Я вообще-то не собирался ничего говорить…

— Ты уже начал, трепло! Говори! — потребовал Лута.

— Ну, как-то вечером я ужинал у дедушки и подслушал, как он говорил с моим кузеном, казначеем, о принце, и… — Он снова посмотрел вперед, проверяя, далеко ли Корин. — Ну, что принц… развлекается с леди Алией.

Даже Ки был потрясен. Одно дело — служанки или даже другие мальчики, но всех знатных девушек держат в строгости…

Но даже не сама новость поразила юношей. Алия никому не нравилась. Она была хорошенькой, но со всеми, кроме Корина, держалась надменно и язвительно. Даже Калиэль старался избегать ее.

— Неужели вы сами не заметили? — спросил Никидес. — Она всегда рядом с ним. Вы только посмотрите на хнычущих горничных. Она всех выставила из его постели.

— И Танила, — напомнил Руан.

Лута присвистнул.

— Думаешь, он ее любит?

Бареус расхохотался.

— Корин — любит? Своих лошадей и соколов — возможно, но ее? Потроха Билайри, надеюсь, что нет. Вы только представьте ее королевой!

Никидес пожал плечами.

— Совсем не обязательно любить тех, с кем спишь.

Лута сделал вид, что шокирован.

— Неужели это говорит внук самого лорда-канцлера? Стыд какой! — И он легонько дернул друга за ухо.

Остальные завизжали и бросились на Луту, но он легко оторвался от преследователей и умчался вперед.

— Эй, вы там! — рявкнул на них Порион. — Прибавить ходу! Или хотите бежать второй круг?

— Нет, наставник Порион! — крикнул в ответ Тобин и побежал быстрее, предоставив Никидеса самому себе.

— А знаешь, Никидес прав. Ты только посмотри на него, — сказал Ки, кивая в сторону принца. Корин вприпрыжку бежал впереди группы, его темные глаза сверкали, когда он делился какой-то шуткой с Зуштрой и Калиэлем. — Он слишком необуздан, чтобы отдать кому-нибудь свое сердце. Но если Алия и вправду его фаворитка, хорошего от нее не жди.