"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

добродетели над пороком и не слишком верил в победу ума над глупостью.
Доктор Каценеленбоген не любил рассуждать о вере и религии, справедливо
полагая, что нет оснований считать человека образом и подобием Бога, коль
скоро у Бога нет никакого физического облика, и втайне считал свою медицину
вполне приемлемой заменой церкви; может быть, поэтому в его практике такую
важную роль играла ритуальная сторона. И раз уж мы заговорили о
вероисповедании, заметим, что та разновидность теизма, которую называют
верой в исторический разум, нашему доктору тоже была чужда. К этому вопросу,
впрочем, еще предстоит вернуться.
Что же касается частной, или, по-тогдашнему, личной жизни доктора
Каценеленбогена, о ней было известно немногое. Доктор был вдов. Хозяйство
вели домработницы или, если угодно, экономки; некоторые были его
пациентками, другие спаслись от колхозов, сумев при содействии доктора
зацепиться в Москве; все эти девушки, сменявшие друг друга, не упускали
случая намекнуть в тесном кругу, что они удостоились чести состоять в
интимных отношениях с их покровителем, но какова была доля правды в этой
похвальбе, сейчас решить невозможно.
"Доктор, я, кажется, не успела рассказать вам, при каких
обстоятельствах я простыла..."
"Это хороший признак".
"Я не понимаю!"
"Если вы готовы приступить к рассказу, значит, дела не так уж плохи".
"Но я чувствую, что у меня воспаление легких!"
"Будет лучше, - отвечал доктор Каценеленбоген, - если вы предоставите
право ставить диагноз более компетентным людям".
Что же это были за обстоятельства?

VI Уступка беллетризму. О чем она собиралась рассказать

8 апреля 1937

Дела давно минувших дней; впрочем, как уже сказано, занимательность
важнее истины. Некоторые подробности, принимая во внимание возраст Анны
Яковлевны и другие обстоятельства, могут быть оспорены. Но что такое истина?
Спать не на кровати, есть не за столом - мы уже слышали эти слова.
Комната Анны Яковлевны демонстрировала главное, может быть, величайшее
завоевание революции, ее важнейший урок, а именно, что без многого можно
обойтись. Многое, как выяснилось, было попросту излишним. "Так теперь
принято". И в самом деле, стол занял бы слишком много места. Не нужна и
кровать, если есть диван. Не говоря уже о том, что оказалось вполне
возможным обойтись без Бога, а заодно похерить и государя. Было ли в комнате
зеркало, куда можно посмотреться? "Глупая женская причуда, к чему? -
говорила Анна Яковлевна. - Я хочу остаться в моей памяти такой, какой я была
когда-то. Можешь мне поверить: ко мне летели все сердца". Но зеркало
все-таки было.
"Не хочу видеть себя, - сказала она, от ложного, эфемерного образа в
поцарапанной амальгаме поворачиваясь к истинному: к фотографии на комоде. -
Дама не может появиться одна, надеюсь, ты не откажешься меня
сопровождать..."
Не удержавшись, она вновь покосилась на тусклое свое отражение.