"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

абсурдности такого предположения. Было ли оно, это лицо, красивым?
Задумчивость, неожиданная у девушки, поднявшейся из воды, - задумчивость о
себе, о своей сущности, смутная догадка об участи, которая ждет ее в мире
холодного воздуха, в чужой, опасной среде. Вода - ибо, в конце концов, это
была первоматерия, из которой вышла новая Анадиомена, - вода не выталкивала
ее, вопреки физическому закону, напротив, тянула назад, в материнское лоно,
оберегала от искушений, от насилия. Но, верная своему назначению, девушка
рвется ввысь, в мир, наружу. Ее судьба впереди. Никакого представления о
катастрофе, лишь смутное чувство, предвидение утраты.
Позвольте, однако: беседовать на подобные темы с ребенком? (Если
предположить, что такая беседа могла состояться.) Или, вернее, с маленьким
мужчиной - раз уж сомнительная картина притягивает его взгляд.
"Comment la trouvez-vous, cette peinture?"
Она и не ждет ответа.
"Видишь ли, что я хочу тебе сказать..."
Сейчас она скажет: ты уже не маленький. Как будто он и без того не
понимает, в чем дело. Но, собственно, в чем?
"Когда-нибудь ты поймешь: самое совершенное на земле, истинный венец
творения, - да, не удивляйся - это женщина... То, что некоторым людям
кажется неприличным, на самом деле - красота. А красота, запомни это, не
может быть неприличной, не может быть непристойной, красота есть нечто
священное. Здесь, конечно, изображена идеальная женщина, было такое время,
когда художники изображали идеальных женщин. Но я тебе скажу, что каждая
женщина более или менее приближается к этому образцу. Не к этой картине,
конечно, ты же понимаешь, что этот бокал, в котором она барахтается, - это
шутка... Я говорю вообще".
Анна Яковлевна почесывает гребенкой в затылке.
"Ты можешь мне не верить, но я тоже была когда-то... - она вздыхает, -
да, да, - она прикрыла глаза, кивает седой головой, - очень недурна собою!"
Мать застала тебя за рисованием. Ужас! В воде колыхается нечто, плывет
утопленница. Хищные рыбы ринулись за своей добычей. Вдали корабль спешит на
помощь. У нее длинные волосы, и тянутся следом на поверхности вод.
"А уроки ты сделал? Я запрещаю тебе ходить к..."

V Визит терапевта сам по себе есть лечебное мероприятие

14 апреля 1937

Доктор Арон Каценеленбоген, медицинское светило Куйбышевского района
столицы, могучий, пухлый, с дорогим перстнем на указательном пальце и
печаткой на мизинце, с уходящей к затылку сверкающей лысиной, сидел,
расставив ноги по обе стороны живота, силился дотянуться губами до
массивного носа, шумно втягивал воздух в широкие волосатые ноздри,
решительно похлопывал себя по коленям и сдвигал брови, вновь погружаясь в
таинственное раздумье.
"Доктор, - простонала больная, - я поправлюсь?"
Доктор Каценеленбоген хранил молчание.
"Я, кажется, вас о чем-то спросила!"
"Возможно".
"Что возможно?"