"Борис Хазанов. Далекое зрелище лесов (роман)" - читать интересную книгу автора

"Еще чашечку? Вы, наверно, скучаете".
"Нет, что вы,- возразил приезжий,- у меня вопрос, если позволите..."
Петр Францевич приосанился. Но тут произошла заминка. Маленький инцидент:
два мужика, на которых уже некоторое время с беспокойством оглядывалась
хозяйка, подошли к сидящим в беседке.
ХIV
Два человека, по виду лет за пятьдесят, один впереди, щупая землю палкой,
другой следом за ним, положив руку ему на плечо, оба в лаптях и онучах, в
заношенных холщовых портах, в продранных на локтях и под мышками, выцветших
разноцветных кафтанах с остатками жемчуга и круглых шапках, когда-то
отороченных мехом, от которого остались теперь грязные клочья, с
лунообразными, наподобие кокошников, нимбами от уха до уха, остановились
перед беседкой и запели сиплыми пропитыми голосами. Вожатый снял с лысой
головы шапку и протянул за подаянием.
"Это еще что такое? - сказал Петр Францевич строго.- Кто пустил?"
Слепцы пели что-то невообразимое: духовный гимн на архаическом, едва ли не
древнерусском языке, царский гимн и "Смело товарищи в ногу", все вперемешку,
фальшивя и перевирая слова, на минуту умолкли, вожатый забормотал, глядя в
пространство белыми глазами: "Народ православный, дорогие граждане, подайте
Христа ради двумя братьям, слепым, убиенным..."
"Господи... Анюта! Куда все подевались? Просто беда,- сказала, отнесясь к
гостю, хозяйка.- Прислуга совершенно отбилась от рук".
"Мамочка, это же..." - пролепетала дочь.
"Этого не может быть! - отрезала мать.- Откуда ты взяла?"
"Мамочка, почему же не может быть?"
Отец, Григорий Романович, рылся в карманах, бормотал:
"Черт, как назло ни копья..."
Петр Францевич заметил:
"Я принципиальный противник подавания милостыни. Нищенство развращает
людей".
"Боже, царя храни",- пели слепые.
"Надо сказать там, на кухне...- продолжала хозяйка.- Пусть им дадут
что-нибудь".
"Может быть, мне сходить?" - предложил гость.
"Нет, нет, что вы... Сейчас кто-нибудь придет".
"Интересно,- сказал приезжий,- как они здесь очутились. Если не ошибаюсь,
они были убиты, и довольно давно. Вы слышали, как они себя называют? Подайте
убиенным".
"Совершенно верно, убиты и причислены к лику святых. А эти голодранцы - уж
не знаю, кто их надоумил. Недостойный спектакль! - возмущенно сказал Петр
Францевич. Слепцы умолкли. Шапка с облупленным нимбом все еще тряслась в
руке вожатого.- Обратите внимание на одежду, ну что это такое, ну куда это
годится? Уверяю вас, я знаю, о чем говорю. В конце концов это моя
специальность... Вспомните известную московскую икону, на конях, с флажками.
Я уж не говорю о том, что князья - и в лаптях!"
Братья наклонили головы и, казалось, внимательно слушали его. Девушка
произнесла:
"Может быть, спросим..."
"У кого? У них?" - презрительно парировал Петр Францевич.
Хозяйка промолвила: