"Сэм Хайес. В осколках тумана" - читать интересную книгу автора

никаких денег.

Палец к середине дня разнылся нещадно, так что я не могла ничего
делать. После вспышки Грэдина оставлять детей одних не хотелось, но и к
врачу надо было сходить. Уже очевидно, что это нарыв, и, хотя я не выношу
эскулапов, без медицины на этот раз не обойтись. Последние дни я тешила себя
надеждой, что если делать вид, будто с пальцем все в порядке, то он
угомонится. Увы, не сработало.
До Уизерли двадцать минут на автобусе. Города, большие или маленькие,
мне не по нутру - слишком много суеты, суматохи, слишком много людей,
которые пытаются мечты претворить в реальность. Должно быть, я поступаю
умнее, расхаживая по своему канату, вот только никуда я так и не пришла.
Автобусная остановка рядом с отделением хирургии, на окраине города.
Ну, с этим я справлюсь. Но я предпочла бы никогда не покидать пределов
фермы, и нарыв на пальце - досадная помеха, от которой начинает подрагивать
мой туго натянутый канат. Как же я понимаю Грэдина, сама бы с удовольствием
сейчас опрокинула какой-нибудь стол.
Пока автобус разрезает лоскутное одеяло безотрадных полей, я вспоминаю
свой последний визит к врачу. Доктор Дэйл, весьма приятный мужчина на
седьмом десятке. Несколько лет назад я заболела бронхитом, и, когда голос
окончательно сел, Джулия заставила меня записаться на прием. Конечно, она
была права, как и доктор Дэйл, благоразумно прописавший мне антибиотики, но
я не раз размышляла о том, что бы случилось, если бы я не поддалась тогда на
уговоры Джулии. Вернулся бы голос или нет?
Автобус подъезжает к остановке, и я втолковываю себе, что визит к врачу
не займет много времени и для беспокойства нет ни малейшей причины.
В одиночестве стою на тротуаре, автобус с грохотом уезжает, обдав меня
выхлопами. Я все делаю правильно.
Регистраторша мрачно слушает, как я признаюсь, что записалась на
срочный прием по столь пустяковому поводу. "Палец страшно болит, - хочется
крикнуть мне, - и внутри полно гноя!" - но регистраторша обводит взглядом
две дюжины пациентов, которые покорно ждут, надеясь, что их осмотрят, прежде
чем кабинет закроется на обеденный перерыв.
- Присядьте. - Она вздыхает и колотит по клавиатуре.
Я послушно опускаюсь на стул и достаю из сумки книгу. Не выношу
праздности, всегда хочется заполнить ожидание чем-то полезным.
Через двадцать минут раздается короткий сигнал и экран под потолком
высвечивает мое имя. Значит, мне пора в кабинет с синей табличкой. Палец
горит как в огне.
На каждой двери висит цветная табличка. Я направляюсь к указанной и
вдруг вспоминаю, что дома закончилось молоко. На обратном пути надо зайти в
магазин на углу. Поворачивая дверную ручку, я думаю, как там Бренна с
Грэдином. Надеюсь, ведут себя разумно. Вот с такими обыденными мыслями я
вхожу в длинный белый коридор. И тут меня осеняет, что, должно быть, цветные
таблички на дверях означают тип медицинской проблемы. Я без стука переступаю
порог кабинета.
Вместо доктора Дэйла, ссутулившегося над стопкой папок, я вижу другого
мужчину, который печатает на компьютере. Он не поднимает головы.
- Садитесь, я сейчас закончу.
- Спасибо, - шепотом произношу я. Неужели меня так расстроило