"Энджел Хауэрд. Смерть выходит в свет " - читать интересную книгу автора

хранения - прекрасная "крыша" для человека, который её занимает, и не надо
сообщать счастливчику, что на самом деле он выполняет совсем другую работу.
Она вручила мне толстую папку и указала на свободный стол.
- Устраивайтесь, Бенни. Если понадобится ещё что-нибудь, только
скажите. Раньше у нас было куда больше сведений об этом парне, но три года
назад кто-то выкрал все до последнего клочка. Пришлось составлять подшивку
заново.
- И вы не даете эти материалы кому попало?
- Разумеется, нет. Я же сказала: подборку украли. На съезде
библиотекарей в Торонто я узнала, что сведения о Пэттене были похищены из
всех библиотек страны и даже из архивов двух газет. Вот почему у нас только
отрывочные данные о Пэттене и его "Последнем храме".
- Ничего, для начала хватит и этого. Спасибо.
Норберт Эдгар Пэттен родился в Хантсвилле, провинция Онтарио, и
произошло это сорок три года назад. Сверившись с атласом, я убедился, что
Хантсвилл находится там, где ему и положено - примерно в двухстах
пятнадцати километрах севернее Торонто. Мать и отец Пэттена владели
пекарней на главной улице, считались баптистами, но утверждали, что
посещают только венчания и заупокойные службы. Пэттен учился в местных
школах, а летом подрабатывал в парке Алгонкин. В восемнадцать лет он уехал
в Штаты. Это было несколько необычно. Что ему делать в Вашингтоне, округ
Колумбия? Просмотрев папку до конца, я так и не понял, почему он покинул
Хантсвилл и два года проучился в академии Харланда Ли в штате Мэриленд. С
началом войны во Вьетнаме его американская эскапада на время прервалась.
Подобно множеству молодых американцев, он подался на север, в Канаду, и
просидел там, пока военная шумиха не улеглась. Но как только американские
войска эвакуировались из Сайгона, Пэттен снова принялся слоняться по округу
Колумбия и его окрестностям. Не где-нибудь, а именно на пути в Вашингтон,
неподалеку от Александрии, Пэттен, по его утверждению, увидел тот самый
ослепительный свет. "Вдали сверкали бликами дома столицы, когда я, как
святой Павел в древности, узрел свет, и он изменил всю мою сущность точно
так же, как изменил когда-то Павла." В папке была газетная вырезка,
сообщавшая о сходке верующих близ знаменитого дома пресвитерианцев в
Александрии, и отчет о том, насколько успешно прошел этот собор. Довольно
скоро Пэттен начал давать в газетах объявления на целую полосу. В первое
послевоенное лето на съезд перед мемориалом Линкольна собрались несколько
тысяч человек. В Аннаполисе Норберт Пэттен читал проповедь морякам, и
слушателям едва хватило места на городском стадионе. О Пэттене заговорили.
Он уже мог составить конкуренцию проповедникам из библейского пояса,
поскольку призывал положить конец всем и всяческим войнам.
Добившись признания на восточном побережье, Пэттен подался в
Калифорнию, чтобы сколотить там так называемый "Последний храм". В этом
штате, будто в парнике, бурно цвели самые разнообразные культы и секты.
Первое калифорнийское отделение открылось в Бэрбэнке, потом мало-помалу
возникли и другие. Влияние Пэттена медленно распространялось на север и на
юг от каньона Святого Андрея, через Средний Запад до Нью-Йорка и Новой
Англии, и в конце концов Пэттен прибрал к рукам Вашингтон, где и зародилось
его духовное движение.
Пэттен был первым проповедником новой волны, сумевшим на полную
катушку использовать телевидение. Иногда религиозные деятели появлялись на