"Генрих Гаузер. Мозг-гигант (Научно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

вигваме какого-нибудь индейского вождя, но оказались удивительно
удобными. Полусвет, абсолютная тишина, суровость нетесаного камня
придавали помещению сходство с пещерой. Доктор Ли по достоинству оценил
парадоксальность и фантастичность этой обстановки и стал спокойно ждать
объяснений доктора Скривена.
- Вас, быть может, удивляет эта обста новка, - Скривен провел рукой
вокруг себя, - но я давно пришел к выводу, что в наше сумасшедшее время
человеку прежде всего нужна уединенная келья, пещера, куда можно спрятаться,
чтобы сохранить рассудок. Эта келья звуконепроницаема; здесь я укрыт от
дневного света, изолирован от телефона, словом, моя пещера - призыв к
первобытному, исконному, здоровому началу. Просто, не правда ли?
- Вы находите, что это в самом деле просто? - недоуменно спросил доктор
Ли.
Скривен ухмыльнулся.
- Что ж, вы правы. Все это, конечно, сознательная защита от некоторых
мешающих комплексов, защита искусственная и, пожалуй, даже несколько
извращенная. Но ведь не каждому дана возможность, выпавшая вам, - пожить на
лоне нетронутой природы. Откровенно говоря, я завидую вам. В ваших научных
трудах отражены мысли, какие рождаются лишь вдали от суетного мира.
Поэтому-то я и послал за вами. И твердо убежден, что вы меня поймете.
Он умолк. Гость подметил у Скривена особенность, видимо давно ставшую у
него привычкой. Великий хирург не глядел на собеседника. Слегка отвернув
голову, устремив взгляд на пламя очага и поглаживая подбородок, человек этот
будто говорил сам с собой, напоминая средневекового алхимика.
- Это длинная история, Ли, - продолжал хирург, - и началась она с
некоего письма, которое я в 1946 году послал президенту США. Я писал об
огромной опасности, грозящей миру в случае атомной войны, одной из тех
опасностей, в отношении которых военные как будто совершенно слепы. Я имел в
виду ненадежность человеческого мозга в смысле слишком легкой его
подверженности эмоциональным и интеллектуальным шокам. Я указывал далее, что
наука и техника в течение многих столетий успешно развивались благодаря
коллективным усилиям избранных умов человечества, но при этом мозг
индивидуума, даже индивидуума выше среднего уровня, в своем развитии все
более отставал от головокружительных темпов научно-технического прогресса.
Вы сами, Ли, все это, конечно, понимаете прекрасно, но такому профану в
науке, как президент Штатов, надо было разъяснить во всех подробностях, что
столкновение с чудовищными орудиями современной войны может сокрушить
человеческую нервную систему. Я доказывал, что даже коллективный ум офицеров
Генерального штаба окажется неспособным принимать надежные решения. Как бы
эти штабные офицеры ни были защищены физически, они неизбежно в той или иной
степени станут жертвами нервного шока и будут совершать ошибку за ошибкой.
Можно ли ожидать от простых смертных, хотя бы от рабочих на производстве или
на транспорте, что они сохранят работоспособность перед лицом
апокалипсических ужасов войны?..
Сосредоточенный до предела, доктор Ли сощурился и кивнул. Он и сам не
осознал этого движения, но Скривен, скосив глаза на собеседника, заметил его
жест и заговорил быстрее:
- Такова была первая часть письма. А далее я без околичностей предложил
президенту свой проект, который с тех пор и стал главным содержанием моей
жизни. Я высказал свои соображения о том, что при таких обстоятельствах