"Реймонд Хоуки. Побочный эффект (Английский политический детектив) " - читать интересную книгу автора

- А что тут такого? - Манчини угрюмо посмотрел на него. - Макс Спигел
получил у Снэйта новое сердце и отлично себя чувствует. Похоже, что его
последняя картина принесет невиданный доход, - добавил он, словно это
обстоятельство тоже было заслугой Снэйта как хирурга. - И завершил он ее
досрочно, и из бюджета не вышел!
Зимински стукнул себя по голове, как делают, когда хотят пустить вдруг
остановившиеся часы.
- Но, Фрэнк, - не веря услышанному, заметил он, - ведь это из-за твоих
людей Снэйт лишился средств для исследований!
- Первой о нем заговорила "Вашингтон пост", - возразил Манчини, - а это
не моя газета. По крайней мере пока...
- Статья в "Вашингтон пост" была разумной и объективной, а твои люди
переиначили ее так, что получился скандал. Господи, Фрэнк, некоторые из
твоих газет даже поместили карикатуру, где Снэйт был изображен
Франкенштейном!
Но Манчини лишь отмахнулся.
- Зато сейчас Снэйт в полном порядке, - сказал он, вынимая сигару из
серебряного портсигара, на котором были изображены летящие гуси. - У него
две шикарные клиники: одна в Майами, а другая на Багамских островах. И
деньги есть: он вложил их в недвижимость, в микропроцессоры - всего не
перечислишь. - Манчини сорвал с сигары обертку, скомкал ее и щелчком
отправил в камин. - Господи, да мы этому сукину сыну, если на то пошло,
одолжение сделали!
- Одолжение? - возмутился Зимински. - Сделай ты подобное одолжение
Дженнеру, Пастору или Листеру, в медицине по-прежнему царило бы
средневековье!
Манчини чиркнул спичкой и принялся раскуривать сигару.
- Мы только сообщили, что большинству не по душе то, чем Снэйт
занимался. Разве не долг прессы быть объективной?
- А чем он занимался?
- Чем-то, имеющим отношение... - Манчини как-то неопределенно взмахнул
рукой, - ...не помню точно, но чем-то, имеющим отношение к "пробирочным"
детям... - Он помолчал, затянувшись сигарой, первой, которую позволил себе
после инфаркта. - Да какое это имеет значение? - добавил он, гася спичку. -
Мы, по-моему, обсуждаем, как договориться об операции, а не играем в вопросы
и ответы.
- Значит, ты не знаешь?
- Предположим, не знаю, - рассердился Манчини. - Откуда мне знать, черт
побери? Я издатель, а не врач.
- Тогда я объясню тебе, - твердо сказал Зимински, стремясь использовать
представившуюся возможность, о которой он и мечтать не смел: ткнуть Манчини
мордой в то, что принадлежавшие ему газеты, теле- и радиостанции натворили
со Снэйтом. - Когда Снэйт был еще просто хирургом в больнице имени Дентона
Кули, у него возникла одна идея, и, как все великие идеи, она была, в
сущности, удивительно проста. Зная, что абсолютная тканевая совместимость
возможна только когда делают пересадку однояйцевым близнецам, Снэйт
сообразил, что, если вынуть ядро из человеческого яйца и заменить его
клеточным ядром из организма, допустим, человека с больным сердцем, в
конечном итоге появится генетическая модель, чье сердце можно пересадить
тому человеку, который его, так сказать, сам себе взрастил.