"Вильгельм Гауф. Фантасмагория в Бременском винном погребке (Осенний подарок друзьям вина) " - читать интересную книгу автора

струйками ниспадали ему на плечи. Лицо у него было бледное, изможденное,
глаза глубоко запавшие, большой нос огненно-красного цвета. Его спутник,
гораздо ниже его ростом, которому он уступал дорогу, имел совсем иное
обличье. Волосы у него были прилизаны, смазаны яичным белком, только на
висках закручены в две трубочки, похожие на кобуры пистолета. Коса длиной
в локоть сползала вдоль спины, на нем был светло-серый мундир с красными
отворотами, ноги были всунуты в ботфорты, а упитанный животик - в богато
расшитый камзол, доходивший до самых колен; на поясе висела рапира
невероятной длины. В его заплывшем жиром лице было какое-то добродушие,
особенно в маленьких рачьих глазках. Для вящей учтивости он размахивал
огромной войлочной шляпой с загнутыми с двух сторон полями.
После того как я оправился от первого испуга, у меня осталось еще
достаточно времени для наблюдений, ведь эти господа в течение нескольких
минут выделывали в дверях всякие искуснейшие антраша. Наконец длинный
распахнул настежь дверь, взял низенького под руку и ввел его в мою залу.
Они повесили шляпы на стену, отстегнули шпаги и молча сели за стол, не
обратив на меня внимания. "Разве сегодня в Бремене карнавал?" - подумал я,
разглядывая странных гостей. И все же в их облике было что-то жуткое. Не
по себе было мне от их застывшего взгляда, от их молчания. Я уже хотел
собраться с духом и заговорить, но тут в погребке снова послышался шум
шагов. Шаги приблизились, дверь открылась, и четверо новых господ, тоже в
старомодной одежде, вошли в зал. Мое внимание особенно привлек один, в
охотничьем костюме, с арапником и рогом. Он чрезвычайно весело огляделся
вокруг.
- Мое почтение, милостивые государи с берегов Рейна! - произнес басом
длинный в красном кафтане, встав и отвесив поклон.
- Мое почтение, - пропищал маленький, - давно не видались, господин
Иаков!
- Эй, эй, больше бодрости! Доброго здоровья, господин Матфей! -
обратился охотник к маленькому. - И вам тоже, господин Иуда, и вам тоже
доброго здоровья! Но что это значит? Где бокалы? Где трубки и табак?
Видно, он, старый греховодник, жалкая мокрица, еще не очнулся от сна?
- Вот ведь лежебока! - отозвался маленький. - Этакий соня, лежит себе
полеживает на кладбище, но погоди же, я тебя сейчас вызвоню!
С этими словами он схватил колокол, стоявший на столе, и зазвонил и
засмеялся резко и пронзительно. Остальные трое вновь пришедших тоже
пожелали здравствовать всей честной компании и, поместив в угол палки,
шпаги и шляпы, сели за стол. Того, что сидел между охотником и красным
Иудой, они называли Андреем. Это был изящный, весьма приятный господин, на
его прекрасных, еще юношеских чертах лежала печать строгой грусти, а на
нежных губах блуждала кроткая улыбка; он был в белокуром с буклями парике,
составлявшем разительный, однако приятный контраст с его большими карими
глазами. Напротив охотника сидел крупный мужчина с красными прожилками на
щеках и багровым носом. Нижняя губа у него отвисла; он барабанил пальцами
по толстому животу. Они называли его Филиппом.
Рядом с ним сидел ширококостный мужчина, похожий на воина; его темные
глаза сверкали отвагой, яркий румянец играл на щеках, густая борода
затеняла рот. Его называли господин Петр.
Как у истых пьяниц, разговор без вина у них не клеился. Тут в дверях
появилась новая фигура: седенький старичок на дрожащих ногах. Голова его