"Шон Хатсон. Отбросы " - читать интересную книгу автора

Одним мощным движением челюстей он откусил маленькую головку животного,
пару раз прожевал, чувствуя, как хрустят кости, и проглотил. Голыми руками
он разорвал тушку пополам и принялся вгрызаться в сырое теплое мясо, отрывая
зубами серую шкурку и заглатывая желеобразную кашицу внутренностей. Он даже
немного пожевал хвост, перед тем как выбросить остатки. В желудке разлилась
приятная теплота, хотя первые пару секунд Харви думал, что его вырвет. Тем
не менее он стер кровь грызуна с подбородка и с серпом в руке принялся
охотиться на второго зверька. А когда поймал, то решил на сей раз выбросить
голову, и отсек ее серпом. Из миниатюрных артерий хлынула кровь, и Харви
по-детски захихикал, наблюдая за тем, как обезглавленное животное судорожно
бьется в его огромной руке.
Он коснулся лезвия серпа и улыбнулся.
Кроме того, у него на уме было еще кое-что. И когда какое-то время
спустя Харви заснул, в его руках так и осталось смертоносное орудие.

Глава 6

Гарольд Пирс смахнул с рукава белого больничного комбинезона
воображаемую пылинку и судорожно сглотнул. Он спускался в лифте и,
уставившись в пол, прислушивался к его равномерному гудению. У другой стенки
тесной кабинки стоял Уинстон Гривс. Он смотрел на Гарольда, не в силах
оторвать глаз от бесформенного шрама, закрывавшего половину лица. Гривс
глядел на ожог с такой же гипнотической завороженностью, с какой ребенок
таращится на что-то необычное, и делал это почти бессознательно. Только
когда Гарольд с глуповатой улыбкой поднял голову, Гривс вдруг обрел
способность отвести глаза в сторону.
Гарольд знал, что и второй санитар разглядывает его. Для него это не
внове, он и прежде множество раз ловил на себе посторонние взгляды, а иногда
слышал и насмешки в свой адрес. Он мог понять их любопытство, вызванное,
может быть, отвращением к его уродству, но тем не менее их откровенные
взгляды всегда вызывали в нем чувство неловкости.
Что касается Гривса, ему стоило неимоверных усилий не выразить ужаса
при виде лица Гарольда. Он убеждал себя в том, что со временем, конечно,
привыкнет, но теперь никак не мог оторвать глаз от темно-красной
бесформенной массы. Его взгляд как магнитом притягивал вид изувеченного
лица, хотя за пятнадцать лет службы больничным санитаром навидался всяких
ужасов. Жертвы дорожных происшествий (вспомнить хотя бы того, пролетевшего
сквозь лобовое стекло парня, у которого отвалилась голова, когда Гривс с
другим санитаром поднял его на носилки), дети с увечьями, обожженные,
пострадавшие от несчастных случаев, особенно от уличных нападений.
Припомнился и юноша, случайно попавший в уличную драку, заполучивший нож в
живот, и то, как он пытался запихивать назад вываливавшиеся внутренности.
Женщина, до смерти забитая мужем так, что в ее проломленном черепе виден был
мозг. Ребенок с отрубленной рукой - результат баловства с работавшей
сельскохозяйственной техникой. Старуха, запустившая порез на бедре до такой
степени, что в нем завелись черви...
Список воспоминаний можно было бы продолжать до бесконечности.
Санитар Гривс имел примечательную внешность. В черных, жестких, как
проволока, волосах серебрились седые пряди, смотревшиеся нелепо на фоне
черной кожи негра. Это был маленький человечек с длинными руками,