"Крис Хаслэм. Стриптиз-клуб 'Аллигатор' " - читать интересную книгу автора

- Что это за монета?
- Это крюгерранд, - произнес Джин с расстановкой. - В 1970 году в
Южно-Африканской Республике начали выпускать золотые монеты крюгерранды,
названные по имени основателя и первого президента ЮАР Пауля Крюгера.
- А почему еще и "ранд"?
- "Ранд" обязан своим названием Витватерсранду, крупнейшему в мире
месторождению золотоносных руд в ЮАР. Крюгерранд содержит ровно одну
тройскую унцию золота. Треть крюгеррандов находится на руках у американских
нумизматов - больше, чем собственных "Золотых орлов". Массу одна унция имеют
также канадские золотые монеты "Кленовый лист".
- И много у тебя крюгеррандов?
- Пока только три.
- Ну и с чего мы начнем?
- Мы начнем с того, что я сейчас дам тебе три крюгерранда, и ты поедешь
с ними в город, где постараешься продать их по самой высокой цене. Считай
это поручение проверкой твоих способностей. Если смоешься, я заявлю в
полицию, что ты украл у меня эти монеты, а если привезешь мне выручку от их
продажи, считай себя моим компаньоном. Вопросы есть?
- Вопросов нет! - расплылся я в улыбке.

Сидя за рулем "тойоты" Джина, я катил по шоссе в Форт-Майерс и
размышлял. Продать три монеты за самую выгодную цену, не предъявляя никаких
документов, не принимая чеков и не привлекая к себе нежелательное внимание,
по-моему, несложно. Однако последнее соображение заставило меня притормозить
у магазина подержанных вещей, и за пару минут я сменил гардероб.
- Вы неплохо смотритесь, - заявила молодящаяся старушенция с
выщипанными бровями и клевым загаром, стоявшая за прилавком.
Склонный с ней согласиться, я отстегнул продавщице десятку из тех
баксов, что дал мне Брэд, и вернулся к "тойоте" в джинсах "Вранглер", белой
футболке и гавайской рубашке.
Выдрав нужные мне страницы из телефонного справочника в закусочной, я
отыскал адреса ростовщиков и отправился на их поиски.
Шерри-Ли между тем не шла у меня из головы. В моем любвеобильном сердце
любовь вспыхивала легко, но благоразумием не отличалась. Я почему-то
постоянно испытывал страсть к официанткам, что странно, потому как гурманом
меня можно назвать лишь с большой натяжкой. Кроме официанток, меня по
понятным причинам влекло к барменшам, хотя они редко отвечали на мои чувства
взаимностью. Но так или иначе, официантки и барменши были просто временными
увлечениями, болезненными, но сладостными ранами, которые я наносил себе
сам. Они зудели, то и дело напоминали о себе, а потом проходили, как ноющая
боль от пирсинга, который делают в торговых центрах.
Шерри-Ли нанесла мне рану, боль от которой не проходила. К примеру, я
до сих пор помню физические страдания, какие я испытал, когда зубодер в
Марракеше без всякого наркоза удалял мой гнилой коренной.
Я не понимал, в чем тут дело. Шерри-Ли, конечно, к физической боли не
имеет никакого отношения, но душевная боль порой не идет ни в какое
сравнение с физической. Скорее всего, пришел я к выводу, мое влечение к
Шерри-Ли вызвано ее недоступностью. Мы, как правило, ценим то, что достается
с трудом!
Потерял я ее, укатила Шерри-Ли, затерялась в каменных джунглях