"Джулия Гарвуд. Добрый ангел " - читать интересную книгу автора

как их новый вождь, он позволил Николасу оставаться среди них еще довольно
долгое время, чтобы он мог оправиться от своих достаточно тяжелых ран.
Мак-Бейн полагал тогда, что он весьма предупредителен и чертовски
великодушен. Но на законном основании. Раздражало, что барон Николас и
впрямь в этом бою спас жизнь Мак-Бейну. Лаэрд был гордым человеком. Ему
трудно, а пожалуй что и невозможно было выговорить "благодарю вас", и
потому в качестве благодарности за спасение от английского меча,
нацеленного ему в спину, Мак-Бейн не дал Николасу изойти кровью. Поскольку
среди них не было ни одного опытного во врачевании человека, он сам промыл
и перевязал раны барона. Его великодушие не ограничилось этим, хотя, по
собственному своему мнению, он уже сполна расплатился. Когда Николас
достаточно окреп для путешествия, Мак-Бейн вернул ему его великолепного
скакуна и снабдил своим собственным пледом, - это позволяло на обратном
пути безопасно проехать Шотландию. Ни один клан не посмел бы тронуть
макбейнца, так что плед был куда более надежной защитой, чем кольчуга.
Да, он и впрямь был гостеприимен, и теперь барон решил извлечь из
этого выгоду. "Проклятье, он и в самом деле хочет заставить меня убить
человека" - так думал Мак-Бейн, и только одна светлая мысль не давала его
настроению окончательно испортиться. Раз так - он получит скакуна Николаса.
- Прикормили однажды волка, Мак-Бейн, так теперь он будет, сопя,
кружить здесь в ожидании новой поживы, - в голосе первого командира,
белокурого воина по имени Колум, звучала усмешка. Искры, блеснувшие в
глазах, говорили, что его забавляет приезд барона. - Решили убить его?
Мак-Бейн долго обдумывал вопрос, прежде чем ответить.
- Возможно. - Его голос звучал подчеркнуто небрежно.
Колум расхохотался:
- А барон Николас смелый человек, если возвращается сюда.
- Не смелый, - поправил его Мак-Бейн. - Дурак.
- Он поднимается на последний холм, одетый в ваш плед, почти как вы
того хотели, Мак-Бейн.
Кит, старший из маклоринских воинов, крикнул, что барон, важничая, уже
въехал в землю Маклорина.
- Хотите, чтобы я провел его внутрь? - спросил Колум.
- Внутрь? - фыркнул Кит. - Мы скорее находимся снаружи, а не внутри,
Колум. Крыша уничтожена огнем, а из четырех стен теперь гордо высятся
только три. Я бы сказал, что мы уже снаружи.
- Это сделали англичане, - напомнил Колум своему лаэрду. - А
Николас...
- Он приезжал сюда, чтобы избавить Маклоринскую землю от язычников, -
в свою очередь напомнил своему солдату Мак-Бейн. - Николас не участвовал в
разорении нашей земли.
- И все же он англичанин.
- Я не забыл этого. - Мак-Бейн отодвинулся от каминной полки, на
которую опирался, пробормотал ругательство, когда деревянная перекладина
загремела на пол, и вышел. Колум и Кит двинулись за ним, на расстоянии
шага. Внизу, у основания лестницы, они встали по обе стороны своего вождя.
Мак-Бейн возвышался над солдатами. Он казался гигантом возле них, с
яростным выражением лица, с темной, почти черной каштановой шевелюрой и
серыми глазами. Вид у него был значительный. И сама его поза была
воинственной: широко расставленные нога, руки, скрещенные на массивной