"Джон Харви. Ты плоть, ты кровь моя" - читать интересную книгу автора

указывая на пластырь у него на руке.
- Ничего. Порезался.
- Чаю хочешь?
- Ага, почему бы и нет...
На дне раковины еще виднелись несколько капель крови, и Эйнджел смыла
их, пока ждала, когда закипит чайник.

Все шло прекрасно до второй половины следующего дня. Ни Шейн, ни
Эйнджел ни словом не обмолвились о том, что произошло между ними в прошлую
ночь; Эйнджел отправилась готовить к работе свой павильон, Шейн принялся
мыть надувную горку. От автодрома доносилась музыка, хотя посетителей еще не
было, да и сам автодром пока не работал. Музыка привела Шейна в хорошее
настроение, некоторые из этих вещей он слышал в тюрьме, песни то ли группы
"Куин", то ли "АББА", а потом даже Элвис - "Олл шук ап", "Тедди-беар",
"Лавин' ю". Шейн подпевал, пока мыл горку, и вспоминал, что Маккернан
говорил про Элвиса Пресли, что ему надо было бы умереть, пока еще был
молодой и стройный, а не жирный и старый, а Шейн и не знал, прав он или нет.
Но вот в парк аттракционов начали просачиваться первые посетители,
маленькими группками, мальчишки лет по десять-одиннадцать, а потом и малышня
со своими мамашами, а иногда и с папашами, и Шейн принимал деньги,
отсчитывая сдачу, проверяя одновременно, все ли сняли обувь, перед тем как
взобраться по веревочной лестнице наверх, и стараясь отслеживать, сколько
раз каждый мальчишка уже съехал вниз, и вытаскивая из толпы тех, кто пытался
пробраться тайком и скатиться бесплатно, или же получая от их родителей
дополнительную плату, что было еще лучше.
Время летело быстро, и скоро ему удалось забыть все, что случилось
прошлой ночью, и не думать о том, что скверного может случиться еще.
Потом он заметил, что Эйнджел устроила себе перерыв - сидит еще с
четырьмя рабочими парка, в основном парнями, и с ними какой-то чужак,
незнакомый. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти себе подмену на
надувную горку, после чего он направился к этой группе. Крэйг, обслуживавший
автодром, познакомил его с чужаком. "Это Брок", - сообщил он. А Брок при
ближайшем рассмотрении оказался одним из этих брюхатых и бородатых рокеров,
которым нравилось именовать себя "Ангелами ада". Шейн не раз встречался с
ними в тюрьме, и чаще - когда он был с Маккернаном. У этого все руки были в
татуировках, и шея тоже, да еще змея и череп рядышком друг с другом
красовались у него на животе, жирном и бледном, мешком нависавшем над
поясным ремнем, так что футболка все время задиралась вверх, когда он
откидывался назад и разражался хохотом, рыгал и снова хохотал.
- Держи, - сказал он, бросая Шейну банку пива "Хейнекен" из батареи,
стоявшей у его ног.
Шейн поймал банку и открыл ее, пиво при этом выплеснулось наружу, и
Брок снова заржал.
- Зря продукт переводишь, - сказал он. Потом плотоядно покосился на
Эйнджел: - А лучше было бы вот эту девочку облить - классный был бы видок!
- Даже и не мечтай, - бросила Эйнджел, а Шейн лишь прикусил язык.
Выпили еще пива, и Брок с Крэйгом принялись обсуждать сравнительные
достоинства мотоциклов "нортон" и "кавасаки", а потом разговор как-то снова
перешел на Эйнджел, вроде как она и понятия не имеет о том, что такое крутой
балдеж, пока ее не поимел настоящий мужик, разложив прямо на заднем сиденье