"Михаил Харитонов. Зина" - читать интересную книгу автора

- Зина, мы же договар-р-ривались, - зарычал Дем, - давайте хотя бы
введём Андрея Валентиновича в курс дела:
- Он пока ничего не понимает, - мявкнул Пен.
- Не понимает? Как опарышами ебать, так он понимает? А говно с
морковкой, это чего? Да чтобы ему, сочинилке херову, в жопу сто хуёв и
залупу солёную на воротник :
- Я тебя как человека прошу - заткнись, Зинка! - заорал собачайник. -
Давай всё-таки не будем обострять конфликт на пустом месте, - сказал он чуть
более спокойно. - Ситуация сложная:
- Чё сложно? Тебя бы вот так же во все дыры: - завела своё Зина.
- Я ничего не понимаю, - профессор отодвинул от себя тарелку. - И пока
вы мне не объясните, в чём дело: - он выронил вилку и сунулся под стол,
чтобы её поднять.
- Я т-те не пойму! - Зина открыла пошире рот, чтобы выкрикнуть
очередную порцию хамских претензий, и вдруг замолкла на полувздохе.
Пенсов недоумённо оглянулся. Всё замерло: Зина с полуразинутым ртом,
колыхающаяся складка на скатерти, падающая вилка. Пламя свечей перестало
светить, но не погасло, а застыло на фитильках лёгкими синеватыми облачками.
Только лунный свет продолжал литься как ни в чём не бывало.
Пёс с усилием пошевелился, как бы стряхивая с себя что-то липкое и
тяжёлое.
- Извините, профессор, - сказал он. - Зина нервничает: может всяких
глупостей наговорить. Пришлось её немного того: притормозить.
- Вы мне объясните, наконец, что происходит? - не выдержал Пенсов.
- Сейчас, сейчас, - пробормотал Дем, поводя носом. - Киса, ты подержишь
время, пока мы тут поговорим?
- Да легко, - отозвался Пен и тут же взбеленился: - Какой тебе я киса?
- Ох, прости: уважаемый коллега, - покаянно сказал пёс. - В общем,
подержи время:
Пол под ногами качнулся.


*

Впереди было море, справа и слева - бесконечная полоса белого песка.
Сзади - до соснового леса - золотая трава и цветущий белый шиповник
обнимались с розовым шиповником на дюнах. Впереди дюны обрывались на пять
метров вниз. Внизу за слепящим глаза песком расстилалась аквамариновая
бесконечность до горизонта.
Посреди бесконечности торчала голова тюленя.
- Н-да, неплохо, - признал Андрей Валентинович.
Он сидел за всё тем же столиком, только теперь он стоял на вершине
дюны. Ветра не было. Свечи горели почти невидимым в солнечном свете
пламенем: виден был только быстрый черноватый дымок, льющийся вверх, в
солёный воздух.
- Ну так! - гордо сказал пёс. - Фантазия на тему пляжа Маркони Бич. А
ей не нравится: то есть ему, конечно, - собачайник встряхнулся всем телом. -
Кстати. Как вы насчёт, э-э-э, самогончика? По маленькой?
- Может быть, сначала о делах? - сказал профессор. - Я до сих пор так и
не понял, чем обязан: