"Михаил Харитонов. Август 1998 " - читать интересную книгу автора

подписывать указы, которые всё это...
- Ты мечешься, Серёжа. Ты очень мечешься, - констатировал гость. -
Скажи: ты получил инструкции?
- Да, - ответил хозяин кабинета.
- Ты в состоянии выполнить задание?
- Да, - это было произнесено после небольшого колебания. - Да.
- А себя не жалко? - гость отвернулся от окна, и посмотрел в лицо
Кириенко. Тот выдержал его взгляд.
- Жалко. Очень. Народ жалко. Русский народ. Доволен?
- Значит, себя не жалко?
- Нет, не жалко. Страшно - да, это есть. Но не жалко. Чего меня
жалеть-то? Да на месте любого русского мужика я бы себя пристрелил. Как
бешеную собаку. За то, что я сделаю с его страной. Которая никогда не была
его, понимаешь? Его, этого самого русского мужичка. Не была, факт. А теперь
уже никогда не будет...
- Понятно, - ответил гость. - Думаю, что с тобой всё в порядке.
- Тебя за этим послали? - зло спросил хозяин кабинета. - Выяснить,
каково у меня на душе? Плохо у меня на душе, если это интересует лично
товарища Рабиновича. Плохо и скверно.
- Это хорошо, что тебе плохо, - неожиданно мягко сказал гость. - Это
правильно, что тебе плохо. Потому что... если бы ты бодро отрапортовал,
что, дескать, всё в порядке, и ты готов... Рабинович, наверное, снял бы
тебя с этого задания.
- В смысле снял?
- В том самом смысле, - гость улыбнулся. В свете ночных огней блеснули
железные зубы. Кириенко знал, что Вадим потерял свои клыки в российской
тюрьме, куда попал якобы за хулиганство, но просидел там четыре года: сроки
ему набавляли "за поведение".
- То есть ты был послан меня убить. Если я откажусь выполнять планы
Рабиновича. Делать России дефолт. Так вот, я...
- Стоп, стоп, угомонись, я не про то, - гость развёл руками. Снова
блеснуло железо во рту. - Убить, не убить... Мы же фактически собираемся
убить Россию. Ну пусть не Россию, а Российскую Федерацию. Ну пусть не
убить - оглушить. Оглушить дубиной из-за угла. Для её же пользы,
разумеется. При этом сколько-то этих несчастных великорусских стариков
умрёт от голода... Хорошо хоть, не от холода. Холод - это очень плохо...
сам знаю.
- Да, сейчас тепло, - Кириенко поёжился. - Не могу привыкнуть к
московскому климату. Даже когда здесь жарко - мне холодно. Тепло бывает в
Киеве... Эх, сейчас бы погулять по Крещатику, как тогда, помнишь?
- Мы ещё пройдёмся по Крещатику, Киря, - гость назвал хозяина его
старым школьным прозвищем. - Ты сделаешь дефолт. Российская экономика
рухнет. Через несколько месяцев, когда американские кредиты у них кончатся,
в Москву придём мы. И у нас снова будет Союз.
- Империя, - добавил зачем-то хозяин кабинета. - Империя, - ещё раз
повторил он. Слово застряло в застоявшемся воздухе.
- Хорошо. Пусть империя, - Вадим провёл пальцем по губе, приглаживая
усы. - Дугин тоже говорит об империи. Кстати, ты не знаешь, где его держат?
- После побега Лимонова их всех перевели во вторую спецтюрьму. Дугина,
Проханова, Алксниса... Впрочем, нет. Кажется, Алкснис уже всё.