"Михаил Харитонов. Разоритель" - читать интересную книгу автора

наш кредит ему недоступен. У него было пятьдесят дюжианд из собственных
средств. Он собрал ещё дюжину, и решил рискнуть. Домина Фиора сошлась с ним
и совершила зачатие. Сейчас она на седьмом месяце, и жрецы Жизни сходятся
на том, что это будет мальчик. Мы собираем недостающие средства для Уона,
ведь он наш друг, и мы не можем допустить позора...
- Я ничего не могу дать, - помрачнел Антор, - прости, но мои
сбережения на исходе. Я не знаю, чем буду платить своим людям, если
случится большое несчастье. Сейчас я уже с трудом покрываю текущие
страховые случаи... Но я найду дюжианду-другую серебра, хотя мне это будет
тяжело.
- Всё же принеси хоть что-нибудь, - дом Турн стал серьёзным, - мы ведь
соученики, когда-то ели один хлеб, и наш товарищ сейчас в беде.
- Эту беду навлёк на себя он сам, - Антор почувствовал раздражение, -
покупать наследника за такие деньги - это безумное тщеславие... Но я внесу
свою часть, когда вернусь домой. Уон - и мой друг тоже.
- Благодарю, Антор, - дом Турн чуть качнулся в седле, но быстро
выпрямил спину. - Ты знаешь, я мог бы один заплатить за него... но это было
бы неправильно. Уон решит, что друзья по учению им пренебрегают из-за его
незнатного рождения. Полагаю, что всё дело в этом. Потомство от домы
Фиоры - это, прежде всего, безукоризненное происхождение, а оно стоит таких
расходов...
- Ну конечно, - не удержался молодой домин, - ещё недавно
"безукоризненным" называли происхождение, купленное за дюжианду золота.
Кажется, в этом мире стало очень много денег. Все ходят в золоте. Кроме
меня.
Турн обиженно промолчал.
Солнце поднялось уже высоко, и ароматы утра блекли, прибитые
приближающимся полуденным зноем. Антор, прижавшись к спине друга,
наслаждался мерным, чуть укачивающим движением: единорог шёл ровной
иноходью, стараясь не беспокоить седоков.
- Про тебя ходят разные слухи, - Антор решил сменить тему. - Говорят,
ты предался затворничеству, и спишь среди книг?
- Ну, насчёт затворничества - сам знаешь, какой из меня затворник, -
дом Турн фыркнул, - а вот насчёт книг - это правда. Ты же помнишь, что из
всех наук мне лучше всего давалась математика. Так вот, мне кажется, что я
ухватил нечто важное в учении о касательных линиях.
- В учении о касательных всё важное уже сказано мастером Тропом в его
трактате о сечениях фигур, - разочарованно вздохнул Антор.
- Я занимался стяжением сечений к касательной. Изучая этот вопрос, я
натолкнулся на некие сложности в тригонометрии. Речь идёт о малых
изменениях линий, настолько малых, что их можно считать неизмеримо малыми,
но всё же отличными от нуля. Я пытаюсь построить исчисление этих величин.
- Мне это напоминает завиральные идеи дома Гулега о
бесконечно-малом... Кстати, где он? О нём давно ничего не слышно.
Антор почувствовал лопатками, что спина друга напряглась.
Ответил тот не сразу.
- Мы теперь о нём долго не услышим.
- Что с ним? Он болен? - Антор по-своему любил этого соученика -
странного длинноносого парня с печальным лицом, вечно погружённого в свои
вычисления.