"Михаил Харитонов. Слово" - читать интересную книгу автора

истинно, а истина важнее власти.
Тангрейм помолчал.
- Да, - сказал он, - я вижу, что ты искренен, и веришь в то, что
говоришь. Но меня не интересует, истинно учение Церкви или нет. Ведь теперь
этого никто никогда не узнает, Святой отец. Никто, никогда.
Я попробовал приподняться, уже зная, что последует за этим.
- Не стоит беспокоить себя. Ты останешься здесь, уважаемый Патриарх,
хочешь ты того или нет, - Тангрэйм сказал это совершенно равнодушно. - Я не
могу рисковать. Ведь тебе может прийти в голову мысль как-нибудь проникнуть
в Святая Святых, и открыть рот. Разумеется, мы все погибнем, но Святыня
останется нетронутой, не так ли? Так вот: меня решительно не устраивает
такая перспектива. Ты останешься здесь. За дверью стража. Они не причинят
тебе вреда, но не позволят тебе выйти. Когда всё кончится, мы поговорим
снова - насчёт меча и скипетра. Ты разумный человек, и, когда твоё горе
пройдёт, ты задумаешься о сотрудничестве...
- Предание Церкви гласит, что Святая Святых неуничтожимо. Думаю, порох
тебе тоже не поможет: наши Судьи наверняка предусмотрели и это.
Единственное, чего ты добьёшься - это смерти очень большого количества
людей. Вряд ли Святая Святых простит покушение, - я говорил, понимая, что
это уже бесполезно. Но Тангрейм всё ещё слушал меня, о чём-то размышляя.
Потом глаза его блеснули: он опять что-то придумал.
- Ты убеждён в том, что говоришь? Что Святая Святых устоит против
десяти мешков самого лучшего пороха?
Я кивнул.
- Я даже готов открыть тебе и твоим людям проход в Святая Святых, -
сказал я. - Мне не хочется, чтобы твои пороховых дел мастера орудовали
здесь. Когда-нибудь это место понадобится новому Патриарху. Лет через
пятьдесят или сто.
- Ты так уверен, что мы все скоро умрём? - Тангрейма это почему-то
развеселило. - Ну что ж... Кажется, ты говорил мне, что никогда не видел
Святая Святых. Пожалуй, я покажу его тебе. Но только если ты согласишься на
одно маленькое условие: я прикажу связать тебе руки и забить рот кляпом,
чтобы ты не говорил лишнего. И ведь ты достаточно крепок, чтобы принести на
себе один небольшой мешочек с нашей смесью?
Он два раза хлопнул в ладоши, и двери зала распахнулись. Появились
стражники: видимо, они всё это время ждали за дверью - ладные, крепкие
ребята. Перед ними потешно вышагивал карлик-знаменосец, тряся
тангреймовским штандартом. Я присмотрелся к нему и недоумённо поднял брови:
на синем фоне буквами Священного Письма было коряво наляпано слово
"ПОВИНУЮСЬ". Я машинально отметил, что последняя буква написана как-то
криво.
Впрочем, с них станется. И лозунг вполне себе имперский.
Тангрейм проследил за направлением моего взгляда, и, неожиданно для
меня, самодовольно ухмыльнулся.
- Я изобразил на своём знамени карту моей будущей Империи, Святой
отец, - пояснил он. - Ты видишь перед собой очертания островов,
составляющих наш мир. Наши книгочеи немало потрудились, составляя эту
карту. Ты спросишь меня, зачем? Однажды я подумал, что все завоеватели
пытались навязать миру свою волю. В частности - раскрашивая мир в свои
цвета, хотя бы на знамёнах. Я же принимаю мир, как он есть, и в этом моя