"Cто лет безналом" - читать интересную книгу автора (Держ Nik)

Глава 16

Лето в этом году выдалось жарким. День за днем беспощадное солнце терзало ни в чем не повинную землю, высасывая из нее последние капли влаги. Для маленького, уже давно дышащего на ладан, фермерского хозяйства Майкла Керенски это был конец. Конец полный и бесповоротный, без права на реабилитацию. Керенски вот уже второй год жил только на остатки банковских кредитов и федеральных субсидий в поддержку малого бизнеса. Вскоре с него потребуют рассчитаться за долги… А денег нет и, по всей видимости, не будет — весь урожай пшеницы уничтожит нынешняя засуха. Хозяйство выставят на аукцион, но денег, вырученных с его продажи, все равно не хватит, чтобы заткнуть все щели в дырявом бюджете Майкла. Помимо моральных мучений и угрызений совести еще и жара изматывала тучного Керенски. Тяжелой пятой давила на мозги, грозила свести с ума. Старенький кондиционер не выдержал неравной схватки с силами природы и приказал долго жить. Для Майкла наступили черные дни — его жилище превратилось в настоящий ад, выносить который не было больше сил.

«Нужно попытаться починить кондиционер», — эта мысль вот уже вторые сутки мешала Керенски сосредоточиться.

Но вызвать мастера он не мог — его кредитка пуста, а за «спасибо» работать никто не будет.

Майкл тяжко вздохнул, оторвал потное вонючее тело от продавленного дивана и подошел к фену кондиционера. Здесь все вроде бы было в полном порядке: лампочки на панели управления весело перемигивались, а подозрительные капли конденсата в расчет не шли. Решив, что проблема находиться в другом месте, Майкл вышел из дома, чтобы осмотреть другие детали агрегата. Скрупулезно осмотрев пыльный конденсатор и медные трубки, по которым циркулировал в системе хладагент, на предмет масляных подтеков, Керенски понял, что насладиться долгожданной прохладой ему не придется. Осознание собственной беспомощности вывело и без того неуравновешенного фермера из себя. Он схватил в руки так некстати подвернувшийся молоток и принялся лупить им по проржавевшему металлическому яйцу компрессора.

— Сука! Работай! — орал во всю глотку Майкл, срывая злость на поломанном кондиционере.

Металлический корпус проминался под ударами молотка, но конденсатор так и не завелся. Наконец фермер устал и, выронив молоток, уселся прямо на землю возле изувеченного агрегата. Керенски заплакал, размазывая слезы по грязному лицу. Он отдал бы все на свете за то, чтобы компрессор вновь заработал, чтобы его дом, как в сказке, превратился в настоящий ледяной дворец. Неожиданно изуродованный агрегат дернулся и затих. Затем дернулся во второй раз и вновь затих. Запустившись в третий раз, компрессор больше не отключался. Все еще не веря в удачу, Керенски кинулся в дом. Отворив дверь, он пораженно застыл на пороге: комната напоминала декорации к сказке «Снежная Королева». Теплое дыхание фермера, превращенное в пар, тут же осыпалось на пол сверкающими хрусталиками льда. Из обледеневшего фена била холодная струя воздуха, превращая в камень любую влагу, попавшуюся на его пути. На столе лежала лопнувшая бутылка минералки, в которой бултыхался красивый, прошитый пузырьками воздуха, голубоватый кусок льда. Из вечно протекающего крана свисала тонкая сосулька, а все окна затянули красочные инестые узоры.

«Перебор, — пронеслось в голове Майкла, — лучше бы так было на улице».

В тот же момент кондиционер подмигнул фермеру лампочками и перестал работать.

— Черт! — выругался Керенски и вновь вышел во двор.

На улице стремительно холодало, а небо затягивали мрачные грозовые тучи. Сверкнула молния, грянул гром, и пошел… снег.

— Вот это да! — выдохнул Майкл, все еще не веря в случившееся.

А снег все падал, кутая сугробами высушенную летним зноем траву.

Долгожданной дождь, обрушившийся внезапно на иссушенную землю Техаса, принес головную боль городской администрации Хьюстона. В других городах штата ливень закончился обыденно, а вот в Хьюстоне температура воздуха неожиданно понизилась до минус десяти градусов по Цельсию, превратив улицы и проспекты в настоящие треки для спидвея. И это в конце июля! Причуды погоды парализовали многомиллионный мегаполис. Дорожные службы ничего не могли поделать с тонкой и очень скользкой корочкой льда. Машины буксовали, не имея возможности даже тронуться с места. Пескосоляная смесь не помогала, её просто сдувало ветром с зеркальной поверхности льда. Мэр подошел к окну и выглянул на улицу. На первый взгляд ничего не изменилось в окружающем ландшафте, за исключением того, что на дорогах творился сущий ад. Многочисленные аварии порождали многокилометровые пробки. Общественный транспорт стоял в боксах — водители отказывались выходить на маршруты. Травматологии были переполнены людьми — даже пешком ходить по улицам было небезопасно.

«Если не потеплеет в ближайшее время, — грустно подумал мэр, — о переизбрании на следующий срок можно забыть».

Городской глава услышал доносившиеся из приемной звуки.

— Куда? Мэр занят и не может вас принять! Куда? — истерически завизжала секретарша. — Да остановите же его!

Мэр чертыхнулся и открыл дверь в приемную.

— В чем дело? — строго спросил он секретаря.

В приемной находилась охрана, державшая под руки толстого обрюзгшего мужчину в фермерской клетчатой рубашке.

— Господин Енсон! — завидев мэра, закричал фермер. — Я могу вам помочь!

Мужчина забился в руках крепких охранников, стараясь вывернуться.

— Отпустите его, — брезгливо приказал мэр. — Заходите, — пригласил он толстого мужчину в кабинет.

— Ну, что вы хотели мне сказать? — грозно спросил городской глава, прикрыв дверь. — Какую помощь вы можете оказать городу?

— Меня зовут Майкл Керенски, — затараторил посетитель. — Я могу помочь вам растопить лед за символическую плату… ну, скажем, в полмиллиона долларов…

— И позвольте вас спросить: каким способом?

До мэра постепенно начало доходить, с каким типом он связался.

— Это не должно вас волновать, — развязно ответил толстяк. — Если мы договоримся — лед исчезнет в течении трех-пяти часов.

— Я понял, — сказал Енсон, подходя к столу и нажимая кнопку селектора. — Элизабет, пригласи, пожалуйста, охрану в мой кабинет! Наш гость немного не в себе…

— Господин Енсон, — заволновался Керенски, — не делайте глупостей! Я докажу!

— Как? Вы волшебник? Щелкните пальцами, и лед растает? Не смешите меня!

В кабинет ворвались бравые парни охраны, которые сразу кинулись к безумному посетителю. Керенски к удивлению мэра не стал убегать от них, а действительно щелкнул пальцами. Кондиционер мэра неожиданно взбесился. Из его чрева вдруг ударила струя ледяного воздуха. Звонко тренькнув, раскололся хрустальный графин с водой, попавший в поле действия безумного агрегата.

— Ну, достаточно доказательств? — самодовольно спросил фермер, уперев руки в боки.

— Крутите его парни! — распорядился городской глава.

Охранники вновь кинулись к Майклу, но он вновь картинно прищелкнул пальцами. Охранники застыли ледяными истуканами. Керенски неторопливо подошел к столу мэра и взял в руки литую бронзовую статуэтку, изображающую американского орла. Фермер взвесил статуэтку в руке, довольно улыбнулся и, коротко размахнувшись, рубанул орлом ближайшего охранника. Голова замороженного стража порядка громко хрупнула и осыпалась ледяными осколками на пол. Второго охранника Керенски пнул ногой. Застывшая фигура покачнулась и упала, ударившись о край стола. Отвалившая голова покатилась прямо под ноги Енски.

— Ты разозлил меня, — надменно произнес фермер, буравя взглядом побледневшее лицо мэра. — Теперь замерзнет не только твой город — на весь Техас опустится вечная зима. Ты подставил всех! Пожалел полмиллиона… Теперь же я оцениваю свои услуги в миллиард! Собирайте деньги — я еще вернусь.

Генеральный секретарь всемирной ассоциации ООН Жорж Ханке вот уже третий час сидел над сводкой новостей из Берлина. Перед ним стопкой лежали фотографии, но Жорж отказывался верить своим глазам. Прямые репортажи с места событий не прекращались ни на секунду. Репортеры, отчаянные сорвиголовы, лезли в самое пекло, рискуя жизнью, чтобы хоть чуточку пролить свет на ситуацию в Берлине. В столице Германии происходило невозможное — город заполонили живые мертвецы.

— Чушь! — заорал в сердцах Жорж, отталкивая от себя цветные глянцевые фото, на которых во всевозможных ракурсах были засняты ожившие трупы. — Этого просто не может быть!

Но это было. Неверующие могли включить любую сводку новостей и насладиться документальными кадрами о похождениях живых мертвецов. Хоть в прямом эфире, хоть в записи. Когда появились первые сообщения о бедствии в Берлине, Жорж решил, что это чья-нибудь дурная шутка. Ну, мало-ли какой канал решил разыграть простых обывателей. Но тревожные новости поступали ежеминутно, сначала тоненьким ручейком, затем по национальному германскому телевидению, а уж потом эту невероятную новость подхватили ведущие телеканалы мира. Со слов очевидцев, сумевших избежать опасности, ничто не предвещало беды. Накануне вечером они легли спать в родном городе, а проснулись в голливудском кошмаре: улицы, заполненные изувеченными трупами, которые через считанные минуты после собственной смерти готовы встать в строй к убийцам. В первую очередь зомби уничтожили полицейские участки, и в городе воцарилась анархия. Попытка ввести в город войска — провалилась: обычные пули не причиняли мертвецам вреда. Оказалось, чтобы убить зомби, его нужно как минимум расчленить, но даже после этой процедуры отрубленные конечности еще долго будут извиваться на земле. Естественно, на момент введения войск в город ничего этого известно не было. Солдаты попросту захлебнулись в лавине зомби, накинувшихся на свежее мясо, словно стая шакалов. И полностью боеспособное подразделение исчезло с лица земли, как будто его никогда и не было. Пригороды Берлина стремительно пустели. Паника захватила и близлежащие города. Беженцы хлынули в сопредельные государства полноводной рекой. Наконец, когда паника достигла своего апогея, через одного из журналистов, освещавшего ситуацию в Берлине, к мировой общественности обратился некто Петер Шутке. Не стесняясь в выражениях, он приказал всем живым убираться из его королевства.

— Берлин и его окрестности, — серьезно сказал Шутке, — отныне и вовеки веков будут называться королевством некромансера Шутке. А себя я провозглашаю королем Петером Первым, — безумно сверкнув глазами, продолжил маньяк. — А если кого не устраивает…

Зажав нос (большинство трупов ужасно смердело), телеоператор прошел вдоль рядов застывших неподвижно мертвяков.

— Моих солдат невозможно убить, — захохотал Шутке, — они уже мертвы! Так что не лезьте ко мне, а я, может быть, не полезу к вам, — закончил свою речь маньяк.

Ханке скрипнул зубами и выключил телевизор.

— Раскопать все, что известно об этом Шутке! — громыхнул Жорж.

— Уже.

Прессекретарь положил на стол президенту толстую папку. Ханке раскрыл её и погрузился в чтение. Пробежав глазами несколько листов, генеральный не смог сдержать крепкого словца.

— Ублюдок! Я так и думал, что он маньяк!

Президент поднялся на ноги и принялся метаться по кабинету, рассуждая вслух:

— Каким образом ему удалось совершить то, что мы всегда считали выдумкой?

— Потому, что мир вновь полноценен!

В воздухе проявилась прозрачная фигура человека, которая на глазах генерального и прессекретаря приобрела объем и плотность. Молодой человек, одетый лишь в кусок тряпицы, намотанной вокруг бедер, и крепкие, но поношенные сандалии, без церемоний плюхнулся в кресло президента. Заметив округлившиеся глаза хозяина кабинета, незнакомец нарочито испуганно оглядел себя:

— Приношу свои извинения — отстал от моды! Сейчас мы это исправим.

Он легонько щелкнул пальцами и оказался одет в точную копию костюма Ханке.

— Да кто вы, черт побери! — нервно закричал Жорж. — И что за дурацкие фокусы?

— Дурацкие? — удивился юноша. — Это почему же?

— Потому что! — отрезал Ханке. — Неизвестно кто вваливается непонятно откуда…

— Неизвестно кто… — притворно обиделся незнакомец. — А когда-то меня знали повсеместно… Куда мы катимся? — он вздохнул. — Позвольте представиться, — театрально тряхнул головой юноша, — Гермес! Он же Локки, он же Тот, он…

— Хватит! Прекратите! — Левое веко президента дергалось в нервном тике.

— А в чем, собственно дело? — удивленно приподнял одну бровь Гермес.

— Богов не существует! — в сердцах крикнул Жорж. — Живых мертвецов не существует… Я схожу с ума! Но почему, почему?

— Я ведь уже объяснял, — добродушно повторил юноша. — Мир полноценен — в него вернулась магия! И это, — Гермес с интересом перекладывал фотографии на столе президента, — только цветочки. Пойми — мир изменился!

— Ага, мертвые будут вставать, забытые боги — возвращаться… Господи, — Жорж сложил руки лодочкой и закатил глаза, — мир чуть не рухнул, когда Таранов изобрел свой чертов накопитель, так не дай ему рухнуть и в этот раз!

— Мы постараемся избавить вас от неизбежных проявлений Хаоса.

— Избавить? — словно полоумный закричал Ханке.

— Да избавить, — заявил, поднимаясь, Гермес. — Но дел предстоит много. Если хотите, чтобы все прошло более-менее спокойно, объявите мораторий на колдовство. Нарушителями порядка, типа этого вашего Шутке, займемся мы. А то за время нашего отсутствия развелось хер знает что!

— Слушайте, а почему вы пришли именно ко мне?

— Посоветовали, — просто ответил Гермес. — Нам ведь тоже адаптация нужна. Не меньше чем вам…

С этими словами юноша вновь растворился.

— Если буду очень нужен — позови. Я услышу.

Президент добрался до своего кресла и обессилено рухнул в него. Кресло до сих пор хранило тепло воскресшего из небытия древнего бога.

— Бред! — воскликнул Жорж. — Галлюцинация! Ты что об этом думаешь? — спросил он секретаря.

— Я думаю, что мы в большой жопе, независимо от того, сошли с ума или нет.

— Да, ты прав, — согласился президент. — Пора подавать в отставку…

— И не думайте, — остановил президента секретарь, — никому от этого лучше не станет! Даже вам.

— И что мне делать?

— Бороться! А когда станет совсем невмоготу — молиться Гермесу. Может, действительно не соврал.

— Хорошо, с отставкой повременим. Нужно собирать ассамблею… Чувствую, будут еще потрясения, не хуже чем в восьмидесятых.

Четырнадцатую чрезвычайную сессию ООН собрали в рекордно короткие сроки. Уже ни для кого не было секретом, по какой причине объявили её созыв. Однако истинную причину знал лишь генеральный секретарь ООН, да его ближайший помощник. То, о чем Жорж Ханке собрался поведать миру, походило на бред душевнобольного, но сведения, поступающие из разных уголков земного шара, были под стать докладу генсека. Сразу же после Берлинских событий на стол Ханке лег отчет о неожиданных обильных осадках в США. Внезапный снегопад, обрушившийся в середине лета, едва не похоронил целый штат. По заявлению мэра Хьюстона, считающего виновником происшествия некоего неуравновешенного фермера, было проведено расследование, косвенно подтверждающее слова городского главы. После того, как на анонимный счет в банке поступила требуемая сумма, снегопады прекратились, температура воздуха резко повысилась. И все было бы хорошо, если бы паводки от растаявшего снега не смыли все посевы Техасских фермеров. Уже перед заседанием Ханке вручили конверт с тревожными сведениями из Египта. Письмо гласило, что сегодняшним утром из Долины Царей пропали все известные памятники старины: пирамиды и могильники фараонов. Неподъемные произведения древних архитекторов растворились без остатка, словно их никогда и не существовало.

«И это еще только цветочки», — вспомнил генеральный секретарь слова Гермеса.

После этого Ханке отбросил все сомнения в правильности своих действий. Он вышел в Зал Совета ООН и с высокой трибуны поведал мировой общественности о новом этапе развития человечества — мире, в котором страшные сказки становятся самой настоящей реальностью.

На белоснежных мраморных ступенях, ведущих в заброшенный дворец, пустующий вот уже несколько столетий, сидели двое — крепкий мужчина и стройный юноша.

— Они так и не поверили, отец, — с горечью произнес юноша. — Не поверили очевидному… Мне жаль их — скоро для людей наступит «Темная Эпоха»!

— Я понимаю тебя, Гермес, — ответил Зевс, — но мир слишком изменился за наше отсутствие. То, что является очевидным для нас, не доступно большинству смертных. За века, прожитые без магии, они перестали в нее верить. Должно пройти какое-то время…

— Но у них нет его! — в запальчивости воскликнул Гермес. — По неопытности они уничтожат сами себя!

— Кто-то все равно выживет, — философски заметил Зевс. — Если бы они осмысленно приняли наше главенство — мы могли бы что-нибудь предпринять. Но… — Мужчина развел руками. — Мы слишком слабы — заточение в Вечной Бездне не проходит бесследно. Сейчас мы можем только наблюдать и копить силы. Возможно, через несколько лет мы сумеем остановить магическое безумие, готовое вот-вот вспыхнуть на земле…

Плечи Гермеса поникли, он оперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Зевс отечески обнял его за плечи, затем поднялся на ноги и медленно пошел в сторону дворца.